- Терри, заканчивай уже с Хэллоуином! - с насмешкой крикнула Кэссиди молодому человеку и легонько пнула его в плечо.
- Что-что?! - переспросил Терри, который не расслышал её из -за бесконечных визгов, криков и воплей.
- Silentium! - приказала Кэссиди, оградив себя и Терри невидимой звуконепроницаемой стеной. - Я сказала, отзывай своих фантомов, потому что сегодня не Хэллоуин. К тому же, ты и сам видишь, что на меня это не производит никакого впечатления!
- Ты о чём? - искренне озадачился молодой человек. - Какие ещё фантомы? И причём тут Хэллоуин?!
- Вот эти фантомы! - Кэссиди пренебрежительно махнула рукой в сторону монстров из фильмов ужасов.
- О мой бог, что это с ней?! - воскликнул вдруг дрожащим голосом Терри и со всех ног ринулся в сторону бестолково мечущейся и в истерике вопящей толпы. Кэссиди проследив взглядом за молодым человеком, увидела как он выхватил из рук графа Орлока практически бесчувственную девушку, прижав при этом ладонь к её шее так как будто бы пытался остановить кровь, сочащуюся из раны. При этом и вампир, с точки зрения Кэссиди, повёл себя предсказуемо, потому что он без единого протеста покорно уступил свою жертву хозяину, а вот девушка повела себя в высшей степени странно: она забилась в руках Терри в ещё большей истерике, чем когда была в руках монстра. Не менее странно повели себя и все остальные - они шарахнулись от Терри так, как будто бы именно он был здесь самым жутким монстром. - Позёр! - фыркнула Кэссиди. - Вау! А вот такое не каждый день увидишь! - тут же восхищенно выдохнула она, увидев как Терри прямо на её глазах превращается в чудовище-мутанта Ктулху[1] с телом гуманоида, кожа которого покрыта змеиной чешуёй зеленого цвета и к которому также ещё прилагались огромные перепончатые крылья и голова в виде осьминога, с щупалец которой стекала омерзительного вида слизь. - Ктулху?! - озадаченно нахмурилась она. - Что-то я не пойму, он закадрить меня пытается или отпугнуть? Бррр! Совсем парень помешался на ужастиках! - закатила она глаза.
- А-а-а-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а-а! - душераздирающий крик банши прорвал звуконепроницаемую стену.
- Лора! - вспомнила Кэссиди. Она окинула взглядом холл в поисках подруги, но тут же закрыла глаза и яростно замотала головой, отгоняя наваждение, которое, и она была абсолютно уверенна в этом, навеял ей придурок Терри Вишфул. - Не может быть, -думала девушка, - чтобы это происходило на самом деле! Это однозначно наваждение! Однако, что же это за заклятие такое, которое на меня так безотказно действует, и которое я не могу не только распознать, но и даже почувствовать? - озадачилась она. - Это, наверное, из-за заклятия индифферентности, оно делает меня, кроме всего прочего, ещё и нечувствительной к потокам магических энергий. Вот чёрт! Меня же крёстная предупреждала! Хотя нет, она предупреждала о другом... Ладно! Попробуем разобраться с этим заклятием другим способом! - произнеся это, девушка открыла глаза и решительно направилась к фантомно-киношным маньякам. - Что и требовалось доказать! -удовлетворенно хмыкнула она после того, как Маска призрака, которая у неё на глазах пырнула ножом девушку, из раны которой потекла самая настоящая кровь, отпрянула от самой Кэссиди как от прокаженной. То же самое повторилось и с Кэндимэном, и с куклой Чаки и с Пеннивайзом, и с Джейсоном Вурхисом, и с Фредди Крюгером. Жуткие монстры шарахались от неё как чумы. Тем не менее, от этого они не становились менее реальными для остальных, особенно для остальных девушек. Хотя с другой стороны, Кэссиди заметила, что когти, зубы, мачете, кинжал, бензопила и прочий арсенал киношных маньяков действовали далеко не на каждого, и в большей степени на тех, кто уже был ранен или был напуган больше остальных. Интересным был также факт того, что среди тех, кто получил ранения, не было ни одного парня, а только девушки. Одна из них лежала на полу в позе эмбриона, зажав руками кровоточащую рану на животе, ещё одна, та, которую Терри вырвал из рук вампира, сидела с абсолютно безумными от страха глазами, зажав обеими руками рану на шее и ещё одна ползла к выходу из замка, оставляя за собой кровавый след, по которому хитро улыбаясь и явно наслаждаясь ситуацией на четвереньках полз Клоун Пеннивайз.