Я и не думала сопротивляться, прислушиваясь к смутно знакомой мелодии, становящейся громче по мере нашего приближения. Песня. Это песня. Какая-то очень старая песня. Уже можно разобрать слова… Где же я её слышала?.. Хрустальный голос невидимой певицы задумчиво выводил:
When two lovers meet in Mayfair
So the legends tell
Songbirds sing and winter turns to spring
Every winding street in Mayfair
Falls beneath the spell
I know such enchantment can be
'Cause it happened one evening to me
That certain night, the night we met
There was magic abroad in the air
There were angels dining at the Ritz
And a nightingale sang in Berkeley Square
I may be right, I may be wrong
But I'm perfectly willing to swear
That when you turned and smiled at me
A nightingale sang in Berkeley Square…
Я поймала себя на том, что напряжённо прислушиваюсь, застыв столбом и заставив Рея замереть рядом. Музыка продолжалась. Я недоуменно взглянула на Рея:
– Что это? Откуда здесь песня про Лондон? Откуда-то она мне знакома, но, хоть убей, не могу вспомнить, где слышала.
Рей невесело улыбнулся:
– Значит пророчества начались. Запомни эту песню.
– Пророчества? – Изумилась я. – Я в жизни не была в Англии!
– Значит будешь.
– Мда… Есть, ради чего жить, – криво улыбнулась я, но неожиданно осознала, что если это правда, то со мной ничего не случится. Йаа-хуу! Настроение слегка повысилось. – А если ещё пообедать с ангелами в Рице! Интересно, моей зарплаты хватит на это удовольствие?
Рей хмуро передёрнул плечами и снова потащил меня вперед.
Музыка стихла до еле слышных переливов, и мы вышли на поляну. Посередине заросшего травой туманного пространства, залитого каким-то чересчур ярким светом двух лун, стоял каменный колодец. Над колодцем склонялось какое-то дерево, отдалённо похожее на иву. Кроме нас вокруг не было ни души. Я огляделась и осторожно прошептала:
– А где Оракул-то?
– В колодце. Она никому не показывается. Подходи, садись на край, и слушай.
– Мне страшно, – выдавила я из себя.
– Все в порядке. – Рей ободряюще пожал мне руку. – Я буду рядом. В этом месте никто не в силах никому причинить вреда. Даже Йор… – он хмыкнул. – А вот насчет Освальда уже не уверен. К счастью, он на нашей стороне. Давай, иди, – он слегка подтолкнул меня в спину.
На подкашивающихся от страха ногах я подошла к колодцу, присела на край каменной кладки… у меня закружилась голова, и я вдруг поняла, что сплю.
Я по-прежнему сидела на краю колодца, и всё окружающее незаметно изменялось каждый миг. Посветлело, словно настал день, пение птиц смешивалось с еле слышной музыкой и шелестом листьев… Какие-то тени и блики мелькали на краю восприятия, и я никак не могла уловить, что это. Ветви ивы щекотали мне лицо и, мелькая перед глазами, не давали мне хорошенько рассмотреть девушку, сидящую напротив меня на противоположном краю колодца и заливающуюся смехом столь мелодичным, словно рассыпались сотни серебряных бубенчиков. Я могла поклясться, что секунду назад там никого не было! Разноцветный ветерок обвился на миг вокруг меня, ероша волосы и заставляя прищуриться, и исчез, втянувшись в протянутую ладонь девушки.