– Да ну тебя! – Рассмеялся Рей. – Скажешь тоже! Зачем бить, если можно сделать гораздо хуже! Он заставлял взять три ещё более тяжелых камня вместо упавшего. Типа, если я могу позволить себе потерять концентрацию, значит нужно усложнить задачу.
– Ну и учитель у тебя! – Подивилась я. – А если всё равно не получалось?
– Ну тогда он считал, что физической подготовки пока достаточно, и надо прерваться на изучение теории. – Усмехнулся Рей, устраивая меня на руках поудобнее.
А потом мы долго шли в темноте, распадающейся для моего странного ночного зрения ста оттенками сияющего серого. Вернее, шел Рей, а я ехала у него на руках, как он и обещал. Потом я запротестовала, захотев размяться, он опустил меня на землю, и мы шли, держась за руки… Потом он снова меня нёс… Потом мы легли спать посередине туннеля (а где еще?), и Рей вырастил прямо на камнях странный сухой мох, чтобы мне было мягче лежать, хотя он и так предоставил практически всего себя в качестве матраса. Проблема в том, что он был немногим мягче камней, а мне не хотелось ему об этом говорить. Зато он он был горячим и уютным, и я, пригревшись, уснула на его плече практически сразу, убаюканная покоем, который навевал аромат солнечных сосен и степного разнотравья. Я давно заметила это странное ощущение: утыкаешься ему в грудь, и вот, щекой чувствуешь твердость мышц, сердце стучит… но закрываешь глаза – и словно падаешь в жаркий степной простор… и паришь в невесомости…
Следующий день (или ночь?.. в пещерах было темно) был похож на предыдущий: мы перекусывали едой из запредельных запасов Рея, шли, отдыхали, снова ели, и снова шли… Создавалось ощущение, что солнца не существует, и вся наша жизнь – это монотонное путешествие по подземным пещерам. Впрочем, я была благодарна судьбе уже за то, что на нас больше никто не нападал. А то, помнится, керу же приволокли какую-то жуткую летучую мышь размером с собаку… А летучие мыши, как мне казалось, именно в пещерах живут.
В какой-то момент Рей вдруг остановился и прислушался:
– Похоже мы пришли.
– Куда?
– К выходу на поверхность.
– Откуда ты знаешь?
– Птицы орут, – склонил голову к плечу Рей. – Похоже, закат. Хорошо. Глазам так тяжело не будет.
Он прикрыл на минутку глаза, прислушиваясь и, наверное, присматриваясь, затем шагнул вперед, задвигая меня за спину:
– Держись сзади на всякий случай. Я иду первым. Если я скажу бежать – немедленно назад в пещеру.
Я послушно притормозила и тоже прислушалась, пытаясь расслышать загадочных птиц, о которых говорил Рей. Глухо. Полная тишина. Я немного подумала и попыталась расширить восприятие. Когда мы только начали свое путешествие по этим пещерам, я попыталась использовать это умение. В конце-концов, я давно уже поняла, что это позволяет обнаружить живность издалека. По словам Рея – один из талантов ментала. Проблема оказалась в том, что тут, под землёй, меня сразу начал плющить яркий приступ клаустрофобии (которой я, к слову сказать, никогда не страдала): появилось чувство, словно я бьюсь в тесном гробу, стенки которого медленно сдвигаются, сдавливая, лишая движения, не давая дышать. Брр… Рей тогда, откачав и успокоив, объяснил, что это тоже одно из проявлений магической аномалии. Больше я не пыталась. Вот, решила попытаться снова. Уже приготовилась начать задыхаться, но ничего подобного не произошло. Видимо, мы и в самом деле вышли к поверхности. Более, того, я действительно начала чувствовать на периферии восприятия какой-то шум, постороннее присутствие. Конечно классифицировать это как стаю птиц, а уж тем более птичий щебет, я бы не решилась даже призвав всю свою фантазию… Но то я, а то Рей.