На этом мои потусторонние изыскания закончились. Я… Может ли душа потерять сознание? Хорошо, сойдемся на том, что я отключилась. Хороший такой термин. Нейтральный. Можно сказать — технический.
Когда я "включилась" снова, меня доброжелательно обнюхивала лошадь. Честно! Самая настоящая лошадь. Белая! Большая, с влажным серым храпом, шевелящимися ноздрями, гладкой, шелковой дорожкой от храпа к длинной, жесткой челке. У нее были светло-карие, внимательные глаза, а в зубах такая железная штука… Не знаю, как она называется, но, кажется, к ней крепятся поводья. В общем, к лошади с такой штукой должен прилагаться всадник.
Он и прилагался.
Стоило мне пошевелиться, как он немедленно склонился надо мной, и я поняла, что все-таки умерла. Зря я надеялась, что просто потеряла сознание и сейчас лежу где-нибудь на газоне, а рядом добрый паренек из местного конно-спортивного клуба.
Если только он еще и ролевик. Но — не бывает таких ролевиков в жизни. Хоть в какие старинные камзолы их наряди. Не может быть у реального парня такого тонкого, аристократичного и, вместе с тем мужественного лица с жестким подбородком, четко очерченными губами, красивыми скулами, прямым носом и глубокими, ярко-синими глазами. И таких блестящих темных локонов до плеч… и ярко-голубого дублета с белой отстрочкой, украшенного витым шнуром.
И рук таких у нормальных парней не бывает: больших, явно — сильных, но при этом таких мягких, словно этот ролевик даже вилку и нож берет исключительно в перчатках, смазанных изнутри смягчающим кремом на натуральной основе.
— Кто ты, дитя? — спросил он и, провалиться мне там, где лежу — даже голос у него был неземной. Низкий, бархатный. И такой участливый, словно ему и впрямь было не все равно, что за посторонняя девица тут валяется на газоне.
И, вместо того, чтобы возмутиться, какое дитя, мне двадцать лет! я несмело улыбнулась и прошептала: "Маргарита…"
Ролевик аккуратно подсунул под меня руки и легко поднял. Боли не было, словно я умудрилась непостижимым образом попасть под машину, умереть от этого и ничего себе не сломать!
Я пошевелила головой, оглядываясь.
И вот тут мне поплохело реально и, так, основательно. Потому что вокруг меня был типичный полудикий, не слишком ухоженный парк с давно не стриженным кустарником и небольшим леском вдалеке. А в некотором отдалении, на холме, буквально, сиял в лучах солнца белоснежный замок. С островерхими башнями, высоким крепостным валом, "ласточкиными хвостами" и огромными воротами, кажется, железными. Сверкали они так, что слепили даже на расстоянии.