- Пиво. - Подошла Пинджо к Борису, но её певучий голос сработал на Вадима как будильник. Он туже развернулся и подлетел к ней, взял с подноса протянутого тайкой пластиковый стакан с пивом.
- Посмотрела... посмотрели... посмотрел... - Искала правильное слово вслух Пинджо. - Хорошо?
- Хорошо, - кивнул Вадим, опрокинув в себя стакан пива.
- Посмотрел маленький. Хорошо? - Пинджо хотела сказать, что слишком мало времени затратили посетители на просмотр галереи, но из-за прерванной практики в языке, запуталась, поняла это и уставилась испуганным взглядом на самого высокого ростом посетителя.
- И где ж ты Пижама, ты этакая, - чувствуя, что все равно она не разберет всего сказанного им, спросил Борис: - говорить по-русски научилась?
- Университет. В Россия. Владивосток. Хорошо?
- А в Москве не была еще? - спросил Вадим.
- Не заработала. Москва много денег надо.
- Хорошо. - Выдохнул Борис, - Что ещё не заработала.
- Хорошо, хорошо. - Закивала Пинджо.
Борис с трудом удержался, чтобы не взвыть от её "хорошо". Он взглянул на Вадима. Вадим пил пиво и о чем-то сосредоточенно думал.
- И что покупают? - спросил он, кивнув в сторону зала, не оборачиваясь.
- Покупают. Хорошо. - Кивнула Пинджо.
- А кто покупает?
- Те, кто находит свое, как это... свое состояние, тот и покупает.
- Деньги что ли?
- Нет. Внутри. - Пинджо указала ладонью на свою плоскую грудь.
- Первый номер, - цинично подмигнув Вадиму, указал на её грудь Борис.
Но Вадим не поддержал его настроения. Чтобы Пинджо не отвлекалась на подобные шуточки, сделал несколько шагов в сторону от Бориса, как бы уводя её, и спросил:
- И дорого платят?
- Нет. Столько сколько стоит.
- То есть, цена стабильная?
- Нет. Это не как у вас. Платят столько, сколько, считают, что могут заплатить за свое состояние. Состояние внутрь... внутри...
- Души что ли?
- Да. Душа. - Закивала Пинджо.
- И за что же заплатили больше всего? - спросил он, беря со стеклянной столешницы низкого столика толстый каталог.
- Больше... - Пинджо задумалась. - Больше... - она взяла каталог из его рук и, пролистав его, указала прозрачно-серую фигуру, сидевшую на коленях и уткнувшую лицо в ладони.
Этот рисунок явно изображавший скорбь и плачь, по мнению Вадима не отличался особой оригинальностью.
- И сколько же заплатили за него в долларах? - спросил он.
- Семнадцать тысяч. - Скромно ответила Пинджо.
- Че-его? - вскочил с дивана Борис и уставился в рисунок. - И это за такую ерунду? За бумагу-то?
- Надо было очень.
- Зачем?! - хором воскликнули Борис и Вадим.
- Прекратить.