Эге-гей! Кони славные, кони дивные!
Явитесь предо мной как встарь.
Тройка снежных лихих лошадей -
Декабрь, Январь и Февраль!
Густой снежный покров тотчас взметнулся в воздух. Блестящий и вязкий, словно сахарная вата, он медленно оседал на землю, приобретая форму стройных белых жеребцов. Фыркая морозной свежестью, они трясли волнистой гривой в нетерпении пританцовывая на месте.
– Какая красота! – восхитилась Снегурочка, и усевшись в сани стала терпеливо ждать, поглядывая как Дед Мороз запрягает тройку лошадей.
Они уже собирались взлетать, как вдруг по двору эхом прокатился пронзительный крик.
– Стойте! Подождите! – К ним на всех парах несся Снеговик, перебирая по хрустящему снегу маленькими неуклюжими ножками. Одной рукой он придерживал красное ведро на голове, другой неистово махал из стороны в сторону. – Меня, меня возьмите!
Дед с внучкой переглянулись, и Снегурочка попыталась возразить, но все было бесполезно. Не желая ничего слушать, Снеговик с завидным упорством втискивался в сани. От натуги у него отвалилась морковка и плюхнувшись на мягкий снежный зад, он старательно приделывал нос обратно. Затем умоляюще посмотрел на Деда Мороза и забрался внутрь.
– Я тоже хочу на Луну, – буркнул он, устраиваясь поудобней.
– Будешь плохо себя вести, я выброшу тебя в открытый космос; останешься там, летать среди звезд и комет, – пригрозила девочка.
Наконец сборы были закончены и сани, запряженные тройкой лошадей, взмыли в небо. Зимний лес стремительно удалялся. Деревья становились все меньше и меньше, пока заснеженный заповедник не слился с окружающей природой, превратившись в одно сплошное белое покрывало.
Сани продолжали набирать высоту, лошади без устали скакали по небу, не обращая никакого внимания на гравитацию. Земля становилась все дальше и уже невозможно было рассмотреть что-либо на ее поверхности. Вскоре и она скрылась за мутной пеленой облаков и все трое ахнули от открывшегося им вида. Сквозь застывшую полупрозрачную дымку проглядывали океаны и континенты, приобретая какой-то нереальный нежный пастельный оттенок.
– Красотень то какая, – мечтательно протянул Снеговик, поправляя на голове ведро, но никто не обратил на него никакого внимания.
Планета неумолимо удалялась, приобретая форму шара. Яркого разноцветного шара, висящего в бездонном темно-синем пространстве. Чем ближе они становились к открытому космосу, тем более насыщенными красками играла Земля, и тем более темный оттенок приобретало безграничное пространство вокруг нее.
Вскоре показалась Международная космическая станция. Издалека она выглядела странным насекомым, медленно плывущим над небесно-голубой гладью.