Моё молчание тактичной Маркизой, соблюдающей внешние приличия, было воспринято как подтверждение, она кивнула, не забыв одарить конструктора очередной сногсшибательной улыбкой.
— Конечно, сеньор. С большим удовольствием.
Я скрипнул зубами.
Лишь позже, фактически плетясь вслед за другом, ведущим мою спутницу в кафе неподалёку, поймал себя на мысли, что тот ещё кабальеро, не смог сам предложить ей где-нибудь перекусить до этого. Пусть она ангелок, но ведь девушка же! А обычную девушку я повёл бы в кафе в первую очередь, даже не зная, голодна она или нет. Просто потому, что она девушка. Да уж!
* * *
Это походило на поединок. Он флиртовал с ней всю дорогу, и в кафе за столиком тоже. Я же активно «отбивал» её, заявляя на эту девушку какие-то мифические права. Сама же «Пенелопа» удивлённо смотрела то на меня, то на него, получая от игры удовольствие и не вмешиваясь. Впрочем, честно говоря, потакать его ухаживаниям она не собиралась, разыгрывая роль то ли дурочки, то ли девочки, скованной обычаями своей культуры, но ухаживания принимала, а на его достаточно специфичные шутки с научным уклоном реагировала улыбкой.
Хуана Карлоса такая ситуация выводила из себя. Когда, наконец, принесли заказ, и моя спутница набросилась на еду (похоже, правда, давно не ела), взял меня за локоток и попросил отойти. Маркиза проводила нас понимающим взглядом, но ничего не сказала. Лишь когда я многозначительно посмотрел в упор, легонько качнула головой из стороны в сторону.
— Слушай, старик! Что происходит? — вспыхнул Хуан Карлос.
Я не придумал в ответ ничего более умного, чем включить дурака.
— А что такое?
— Что такое? — от возмущения он потерял дар речи. — Это ты меня спрашиваешь, что такое? Если что-то не так — скажи! Возьми и скажи! «У нас с ней ничего нет, но она мне нравится!». И я уйду! Развернусь и уйду!
Я неловко опустил глаза.
— Это твоя девочка, ты её привел, тебе и рулить. Не маленькие ведь, понимаю всё. Ты же мутишь что-то непонятное: то ли хочешь с ней зажечь, то ли не хочешь. Определись, Хуанито, старина! И скажи честно, как есть! Я же говорю, не буду мешать!
Из моей груди вырвался обреченный вздох. Я не знал, что сказать, банально не придумывались слова.
— Прости, дружище. У нас с ней ничего нет, и у меня нет на неё планов. Просто я…
— Вот и не веди себя, как мудак, Хуанито! — перебил изобретатель, вновь вспыхнув. — Не будь уродом!
Он рванулся назад, но я схватил его за руку.
— Дружище, поверь, не стоит зажигать с ней.
Он хотел вырваться, оскорбить, надерзить, но, видимо, у меня был такой взгляд, что осёкся.