Очнулся я от того, что вышел из помещения на свежий воздух. Оказывается, после её речи я впал в ступор, и она тянула меня за руку до самого выхода, как маленького мальчика.
— Ты как? — это мне, с участием. Вроде в голосе даже прорезались капли сострадания.
— Нормально. — Я попытался подобраться. — Подумаешь, труп увидел! Точнее, убийство.
Она усмехнулась.
— Убийство убийству рознь, малыш. Как и труп трупу. Через это все проходят. Сначала надо увидеть, потом убить самому, и только потом появится невозмутимость. Так что, можешь не храбриться, это нормальная реакция, ты молодец!
Кажется, она серьёзно.
— Спасибо. А закурить есть?
Она протянула пачку.
— Стой, зажигалка. Твоя. Серебряная. Они её не вернули — её не было в коробке.
Катарина развернулась и одарила провожающих нас взглядом вооруженных парней на входе «доброй-доброй» улыбкой.
Через пять минут мы сидели в припаркованной у входа розовой «Эсперансе», я смачно затягивался душистым табаком, в руке блестела серебряная зажигалка с гравировкой. Рядом заводила двигатели, одновременно прогревая дюзы, королевская телохранительница, по совместительству мой личный ангел-хранитель.
Глава 3. Бегство от собственной тени
Тронулись.
— Пристегнись! — бросила мне Катарина, внимательно оглядывая окрестности в развёрнутом коконе виртуала вокруг себя.
— Что-то не так? — Я уловил в её голосе слишком много напряжения.
— Разумеется. Из тюрьмы мы тебя вытащили, осталось уйти. А это сложнее.
Дюзы взревели. Машина дёрнулась, сразу отрываясь от земли, корпус завибрировал, я судорожно схватился за ручки.
Сто метров. Двести. Мы перелетели через два планетарных броневика, попытавшихся при нашем старте перегородить улицу, несложно догадаться, кто в них находился. А ведь ещё не отъехали от управления гвардии!
— Полёты вне магистралей запрещены, — ни к селу, ни к городу напомнил я. Ответом стало лаконичное «угу».
Те броневики оказались лишь началом неприятностей. В частично отзеркаленном изображении я рассмотрел четыре лёгких транспорта, мчащихся за нами на всех парах, причём два из них, как и мы, парили над землёй.
— Попробуем оторваться на магистрали, — пояснила спутница, заметив, что я разглядываю её визор. И как она успевает, следя за дорогой на такой скорости? — Здесь тесно и людно, если успеем к магнитке первыми…
Логично. «Эсперанса» — гоночная машина, а Катарина, судя по наградам, пилот не из последних.
— Это люди сеньора Кампоса?
— А ты как думаешь?
Машину резко дёрнуло. Мы выехали на проспект, главную и самую широкую улицу купола. Катарина включила форсаж, тело вдавило в сидение. Перед глазами бешено пронеслись картины промелькнувшей улицы, реклам, витрин и крыши «ползающих» под нами транспортов.