— О, земляк!
Невысокий широкоплечий крепыш с признаками интеллекта, которого я прозвал про себя «Колобок», медленно подошел ближе. На лице его играл интерес.
— Здорово, брат! Земляк? Откуда будешь?
Я не был похож на «земляка», но в жизни случается всякое, а акцент у меня был самый что ни на есть столичный. Клановость же, землячество у марсиан просто гипертрофированное. Я хмыкнул, не меняя диалекта:
— Да нет, не земляк. Местный я, здешний.
— В смысле, родился здесь? — уточнил он. — Но сам наш?
Я отрицательно покачал головой.
— Латинос. Но мама — русская. Это принципиально?
Он пожал плечами.
— Да нет, брат. Русская — тоже хорошо. Значит, наш.
Что-то в этой логике было — один язык, хоть и разные диалекты, это один язык. Но отдаленное родство я признавал только до тех пор, пока те, кто мне его предлагает, достойны этого.
— Парни, давайте, будем людьми? — вернул я Колобка на землю и кивнул в сторону приятелей. — Мы же люди, а не обезьяны, не так ли? Пожалуйста, не шумите!
Слова о «людях» не вызвали в парне никакого отклика. Однако обращение его тронуло. Раз я перешел в разряд «своих», даже будучи полурусским-полулатинос, перманентно они ко мне прислушаются.
— За кого болеешь? — был следующий вопрос. Который, как понимаю, не мог не прозвучать.
— «Эстудиантес», — ответил я и улыбнулся. — Но против «Энергии» ничего не имею. Просто каждому своё.
— А, ну да. Это да… — Он закивал, завершая беседу. Все вопросы были выяснены, проблемы улажены, и даже вежливость соблюдена. — Ладно, держи краба, брат! Всё в норме! — И протянул руку. Я пожал её, получив в лицо порцию перегара — отмечать грядущий матч парни уже начали. После чего сам вскинул руку в приветственном салюте:
— Мир, дружба, футбол!
Собеседник отсалютовал в ответ и неспешно вернулся к своим. Меня же внутренне передернуло.
…Марсиане. Не люблю марсиан, особенно после недавних событий. И не люблю болельщиков, и тоже после недавних событий. А теперь представьте, как я должен относиться к болельшикам-марсианам?
И сейчас: да, пока парни не бузили, не задирали всех подряд, сейчас до них ещё можно достучаться. Но мы ещё не доехали до стадиона, надолго ли их хватит? «Энергия» — самая одиозная команда неспроста, а марсиане и так безбашенные, и без фанатского налета.
Но я не боялся. Теперь — не боялся. В принципе, во мне не было бы страха перед ними и раньше, и до корпуса; я бы точно так же бросился в драку, как брошусь и сейчас, если задерут. Но теперь я ещё и был уверен в своих силах: я положу их всех, если начнут выпендриваться. И это придавало в общении дополнительной уверенности, которую парни не могут не чувствовать.