– Баргузин! Баргузин! – раздался хриплый голос. Живописная кучка в красных плащах замерла и переместилась под кровать.
Мишка Живот вышел из своего закутка. Он ударил Баргузина по щеке.
– А. Что? – встряхнул немытой башкой Баргузин.
– Сколь раз говорил цепу с крестом отдельно ложить. Тут медянки на три рубля, а ты таскаешь его везде. Позолота слетает. Положь в сундук.
– Ага. Как скажешь, батька-атаман.
Босыми ногами прошлепал Баргузин к сундуку.
– Скорей назад вертайся, росомаха.
– Чего, батька. Снова налетели?
– Налетели былые бесы. Чего им неймется. Церковь я построил, детишкам и убогим помогаю. Про табак и водку забыл, а они все лезут, косорожие. А я же новый, Баргузин, но покою нет, словно, старый. – заплакал навзрыд Живот.
– Ну, что ты, чадунюшка. Не плачь. Таганка те ночи полные огня. – на манер колыбельной затянул Баргузин. На своих руках качал Баргузин Мишку. Живот очнулся. Хитро блеснули стальные глаза.
– Соска где, рассомаха? Забыл, что немец патентованный наказывал. Без нее никакого бесолечения.
Баргузин нашарил грязную соску и сунул в рот Мишке. Тот удовлетворенно зачмокал.
Мария и Цибульский.
Цибульский расхаживал перед Марией. Она готовилась отойти ко сну и появление мужа было неожиданным. В этой семье муж никогда не тревожил жену по ночам.
– Я долго молчал, Мария, но больше не могу. Я знаю, он был здесь. Этот Дорох. Он всегда будет нас преследовать.
– Уже нет. Больше он не придет.
– То же самое вы говорили в Варшаве. Мы уехали из Варшавы. Он приехал в Киев. Мы бежали из Киева. Мы в Москве и он в Москве. Я знаю, вы меня не любите, Мария, но я к вам привязан, а главное дети. Вы заменили им мать. Я обещаю вам. Если он еще раз здесь появится. У меня есть средство навсегда отвадить его от нашего дома. – с этими словами Цибульский, немного поплутав в пространствах своего широкого камзола, неуклюже достал и показал Марии короткоствольный дамский пистолет.
– Клянусь вам, моя рука не дрогнет.
Мария не выдержав нелепости ситуации, рассмеялась.
– Вы мне не верите.
Цибульский попытался взвести курок. У него ничего не получилось. Он виновато улыбнулся. Мария твердо сказала.
– Верю, Анджей. Конечно, верю.
Переполох, которого не было (продолжение).
Мишка спал как младенец, прижавшись к туше Баргузина. Осторожно три плаща выбрались из-под кровати. Два поспешили к выходу, а третий задержался у сундука. Он взял крест. Первые двое переглянулись и махнули руками. Длинный разбойник совсем проснулся, но ненадолго. Три мощных удара ногой по очереди вернули его в царство Морфея Выпрыгнув из окна, плащи разбежались в разные стороны.