- Садись, садись, Женя. Каким ветром? - защебетала Катя. - Вот здесь садись, на диване. Ты так изменился! - Она повернулась к Василю: - Кажется, это тот случай, когда разрешается выпить по фужеру сухого вина. Как думаешь?
Пока Василь морщил лоб, Евгений достал из желтого кожаного портфеля две с разрисованными наклейками бутылки и со словами: "Я, например, полагаю, что коньяк тоже подойдет!" - поставил их на стол.
- Что ж, - Василь встал. - Пойду что-нибудь приготовлю...
- Вот спасибо, Вася! Там... ты все знаешь.
Катя чувствовала себя так, словно лежит на дне лодки, у которой нет ни весел, ни парусов. Лодка покачивается на воде, и покачиваются белые облачка в небе, все небо качается и весь мир...
- Рассказывай, Женя. Как живешь... Все рассказывай. А я тем временем посуду приготовлю... Иногда так хочется выпить фужер вина и посидеть в компании старых друзей. С тобой такого не бывает? Я все чаще оглядываюсь назад, - старею, наверно...
- Что я скажу... Катя... Что я скажу... - Белозер все еще смотрел на нее восхищенно, но его взгляд уже оттенялся внутренним осмыслением. Евгений словно сравнивал ее нынешнюю с той, которая жила в его памяти. - Скажу, что напрасно все, ну... - он воровато оглянулся на дверь, за которой был Василь, - глупо все тогда сложилось, и... десять лет пропало. Из твоей жизни, Катя, выпало в пропасть десять лет... Ты... А он... он... просто не умеет жить!
Катя сразу нахмурилась. Словно выглянула из лодки - а ее несет от острова в далекие разбушевавшиеся воды. Взяла бы весла, да нет их...
- Не надо об этом, Евгений, - сказала твердо.
- Ладно... хотя... Эх, да что говорить! Получив письмо, я сразу почувствовал... Я летел к тебе, чуть не разбился - скрипели тормоза, просились...
- Не надо об этом, я тебя прошу.
- Хорошо, - Евгений опустил голову, и его клинышком постриженная бородка лежала на цветастой сорочке между бортами пиджака, словно галстук. Что ж, расскажу, как живу, - эти слова он произнес с какой-то угрозой в голосе: мол, сама хотела, теперь сравни, взвесь. Оглядел медленно стены: Двухкомнатная?
- Двухкомнатная. - Катя с интересом смотрела на Евгения.
- У меня - три. Кооперативная. Забот было! Знаешь, теперь как та бабушка пела: надо всюду, добрые люди, приятеля иметь... Сколько метров?
Катя ухватилась за ниточку и, радуясь, что вывела разговор из опасной зоны, охотно ответила:
- Двадцать семь.
- У меня сорок девять. Для холостяка, как полагаешь, нормально?
- Роскошно!
- Гарнитур у меня венгерский, светлый, пять кругленьких положил сверху, зато в квартире солнце взошло.