– Возможно, один из нас сможет вам помочь. Он из полиции, – произнес уже знакомый голос и его подхватил другой.
– Здравствуйте. Да, я действительно сотрудник полиции и знаю, что эти чудовища приходят из заброшенного РИПа, – он запнулся, а потом продолжил, – говорят, их видели у одного из затопленных колодцев на полигоне.
– А что это такое, РИП? – с надеждой спросила Маша.
– Завод радиоизмерительных приборов, – опередил я незнакомцев.
– Да, все верно! Послушайте, у нас здесь есть врач, может вам нужна помощь?
– Да, – выкрикнула Маша, рассматривая мои глубокие порезы, края которых стали фиолетовыми, а кровь в глубине раны – запеклась и почернела. Я нахмурился и, крепко сжав губы, погрозил жене кулаком.
– Да, нет. Знаете, нам не нужна помощь. Нам нечем поделиться, так что просто уходите. – Ответом на мои слова стал мощный удар. Рубящая кромка топора пробила дверь и застряла в одной из прибитых досок. Маша завизжала, выронила нож, закрыв лицо руками, а я прицелился в центр двери и ждал подходящего момента для выстрела. Патронов было всего три, а количество нападавших оставалось неизвестным. Еще я учитывал наличие преграды для картечи. Деревянная дверь, комод и доски значительно снижали останавливающую способность «волчьей» картечи.
Молча, они разбивали дверь топором и, проделав дыру размером с кулак, один из нападавших прильнул к ней, чтобы разведать обстановку.
Когда в отверстии показалось сморщенное, испещренное морщинами, разъяренное лицо – я выстрелил. Тело рухнуло, окропив темными брызгами стену коридора.
– Сука! Мать твою! Сука! – вопил самый разговорчивый из них. Я сместился в сторону еще больше и теперь присел на колено в метре от двери так, что мог видеть часть коридора справа от входа. В отверстии показался человек. Я снова выстрелил и он, отшатнувшись, беззвучно сполз по стене.
– Надеюсь, это был не врач? – крикнул я, заряжая последний патрон. Ответа не последовало. Тогда я сместился в противоположную сторону, выгнав Машу из-за сейфа, а сам, облокотившись на него, осмотрел коридор через отверстие, увеличившееся до размера мяча. Помещение за дверью было пустым. Казалось, что неприятель отступил и в доме уже не было посторонних.
– Прошу, не открывай! – сквозь слезы завывала Маша, когда я подошел к баррикаде и начал ее разбирать.
– Прошу тебя, просто заткнись! Ты уже много сегодня наговорила! – после моих слов воцарилась тишина. Жена иногда всхлипывала. Я полностью убрал баррикаду и мне осталось лишь отодрать доски, чтобы путь был открыт. Перед тем как это сделать, я вновь осмотрел подступы к комнате и, убедившись, что кроме двух мертвых тел там больше никого нет, снял доски и открыл дверь.