Александр выглядел ужасающе. Давно он не испытывал такого прекрасного чувства, не упивался смертельной опасностью, которая была не просто чем-то абстрактным и необъятным, как например был безграничный космос. Эта опасность имела вполне конкретный образ, стоящий сейчас прямо перед ним. И Абориген это почувствовал. Наверное, потому что самому ему было знакома эта радость битвы.
Александр дал ему время прийти в себя. Он хотел растянуть удовольствие, а расправляться с потерявшим дух противником никого удовольствия и вовсе не принесло бы. И вот, коротышка пришёл в себя. Он встал в твёрдую стойку, будто был маленькой скалой, корни которой прорастают глубоко в землю, и теперь был готов продолжать битву.
Александр понял это. Он рассёк воздух обломком копья, оскалился и рванул вперёд.
– Эндрум! – вдруг пронёсся громогласный голос царицы.
Александр уже почти завершил удар, и острие копья остановилось совсем рядом с его противником. Когда тот резко бросил сражаться и встал на колено, обращаясь к своей царице.
– И что это такое?! – недовольно воскликнул Александр, убирая оружие от коротышки. – Я только разогрелся!
– Ты и правда хотел убить местного?! – крикнул Николай. – Совсем с ума сошёл?!
– Ну, он – хотел меня убить. – объяснил Александр. – Иначе я бы не выжил.
– Юр грандун бой! – воскликнула царица, сойдя с подиума.
Она направилась к поединщикам, волоча за собой длинный подол сверкающего золотом платья.
– Стурдун! – обратилась она к своему гвардейцу, и тот встал, принял руку своей царицы и сделал кроткий поцелуй в перстень на указательном пальце.
Царица теперь повернулась к Александру и тоже протянула руку.
– Ну, это можно!
Александр не стал целовать перстень. Ещё чего – там же только что были губы этого аборигена! Он уверенно, по-хозяйски, принял ручку царицы, улыбнулся, чуть наклонился и поднёс кисть к лицу и прикоснулся губами к запястью. Царица удивлённо уставилась на гостя, будто тот сделал что-то невообразимое. Вдруг послышался гул гвардейцев и шелест копий, направленных на иноземца, коротышка-поединщик тут же схватился за оружие и с перекошенной от гнева физиономией приставил острие к горлу Александра.
– Я что-то не так сделал? – с невинным видом замер Александр.
– Похоже – да. – Николай нащупал в тоге рукоять автомата.
Но применять его не потребовалось.
Царица улыбнулась, махнула рукой, приказывая гвардейцам остыть и задорно хихикнула.
– Тей вертум лаутдурун! – обратилась она к старику. – Последрум. – и направилась на подиум, довольная исходом схватки.
Александр принял сигнал Николая и направился за царицей. Он оглянулся и заметил на себе недобрый взгляд своего бывшего противника, но решил не заботиться о тонком душевном равновесии оного.