Вспоминать, из-за чего именно я оказалась в больнице, сил не было. Поэтому я просто лежала, глядя в потолок. Раздался скрип двери.
– О, а вот и проснулась наша "спящая красавица"! – воскликнул кто-то женским добродушным голосом справа от меня.
В следующую секунду над моим лицом показалось широкое лицо медсестры. Или врача. Её волосы, собранные в короткий хвостик, опустились передо мной, прямо над моими обездвиженными глазами.
– Что со мной? – смогла выдавить я из засохшего горла. Вышло хрипло, сухо, но всё же какой-то звук из меня вышел. И, кажется, медсестра меня даже поняла.
– Тебя ударили по голове. Не волнуйся, скоро ты поправишься и уже послезавтра выпишем тебя отсюда! – женщина казалась безумно приятной и доброй. От неё пахло лавандой, а добрые глаза смотрели на меня с некой жалостью и заботой, – у меня такой же парень в соседней палате, – она рукой махнула в сторону, – тоже с сотрясением!
Женщина всплеснула руками и весело захохотала. Кажется, над таким она смеяться не должна. Но она смеялась. И я её не осуждала. Она всего лишь шутила. Стоп… в соседней палате. Парень. С сотрясением.
Я молниеносно вспомнила, как била Джин на перекрёстке вместе с сотней, а может и больше, подростков. Все они дрались друг с другом. Ещё бы! Там собрались все четыре банды, а Брейв мне так ничего и не объяснил. От упоминания о бывшем лучшем друге моё сердце сжалось в комок, о чём тут же упомянул пикающий ящик возле моей кровати.
Я вернулась к воспоминаниям, пока медсестра что-то ко мне подключала и вертела меня, как хотела. Она дала мне какие-то таблетки. Велела выпить их. Затем мерила мне давление.
Я повернулась на крик Джека и своими глазами видела, как над его головой возникла рука с большим острым камнем. А потом, наверное, меня ударила Джин. Вот только чем? Тоже камнем?
– А парень уже очнулся? – я встрепенулась. Кажется, даже головная боль прошла. Сейчас мне просто необходимо было увидеть Джека. Убедиться, что с ним всё хорошо. Даже мой голос стал "моим".
– Да уже давно. Всё спрашивает про тебя, волнуется. Но у тебя запрещены посещения до завтра, – объяснила мне медсестра. От того, что Джек волнуется за меня, стало тепло на душе и на медленно бьющемся сердце. Датчик тут же показал, что оно забилось чаще.
Медсестра посмотрела на меня с лёгким прищуром. Затем лучезарно улыбнулась.
– Парень твой что ли?
– Ага… а можно мне к нему? – я с надеждой взглянула на женщину, зная, что она разрешит. Её доброта сейчас витала по всей палате. И сама она была какая-то тёплая душой…
– Ну, вообще, движения тебе противопоказаны…но сейчас ночь… главврача нет. Ладно, иди, только не надолго!