– Жаль. Терять близких всегда тяжело.
– Было нелегко, – согласился Арсений, отложив альбом в сторону, потом пристально посмотрел на меня. – Как ты справилась одна?
– Выхода не было, только и всего. Надеяться не на кого, – в горле внезапно запершило.
Я поспешила проститься с Покровским и ушла к себе.
От переживаний и тесных мыслей долго ворочалась в кровати.
Удобная, мягкая постель, а мысли колкие. И о себе, и о ребенке – скоро надо будет посетить клинику, и об отце ребенка, который станет моим мужем почти на целый год.
Скоро у меня не останется даже своей фамилии…
* * *
На следующий день визажист и стилист приехали домой к Покровскому, чтобы сделать из меня красавицу. Покровский любил, когда все устроено по высшему разряду, пусть даже его жена – фиктивная.
– Мы прекрасно смотримся вместе, – Арсений обнял меня за талию, задерживая меня перед огромным зеркалом.
Молча кивнула, соглашаясь – в зеркале отражались двое. Будто не мы, а наши копии из параллельной реальности. Прическа – волосок к волоску, но не претенциозно, а очень мило, и невероятно идет той белокурой девушке из зеркала. Роскошное платье отлично сидела на стройной фигуре – пусть не такое пышное, как у сказочных принцесс, но не все принцессы предпочитают кринолин и пышные юбки.
Покровского можно было принять за образец мужской стати и красоты. Привлекательный мужчина. Я замечала это все чаще и досадую на себя за неуместные мысли.
– Предлагаю выдвигаться, если не хотим опоздать на регистрацию…
– Да, конечно.
Деньги способны решить все. Покровскому без проблем удалось устроить регистрацию брака в загсе всего за один день.
Мы были на регистрации вдвоем. Я до последнего момента не верила, что все будет именно так. Но так же лучше? Не думаю, что Покровскому хочется афишировать наш брак даже перед самыми близкими. Но зачем тогда кольца и платье?
Слова торжественной речи еще долго громким эхом звучали в моей голове, а губы горели после поцелуя. Простое прикосновение, но обжигающее. Думаю, стены загса видели поцелуи в тысячи раз горячее и искреннее, чем тот, которым наградил меня Арсений.
Но мне чересчур и того, что было: обжигающего тепла мягких губ, небольшого напора и дрожи мужского желания задержаться подольше, ветерка дыхания.
Достаточно. Даже слишком…
Я волновалась так, как будто все происходило по-настоящему.
– Не переживай, все будет хорошо, – успокаивал меня Покровский.
Дежурный фотограф загса предложил снимки, демонстрируя их на экране камеры. Покровский быстро договорился с ним.
– Знаешь, я не привык пользоваться услугами любителей, – признался Арсений. – Ты заставляешь меня поступать иначе.