Отойдя от адреналина недолгой схватки, я услышала такой же громкий и одобрительный гул, что был у Кэпа. Похоже, бой окончен, и кто здесь победил, мне сомневаться не приходилось. Скула немного саднила, но, в целом я была собой вполне довольна.
Самодовольные размышления над телом поверженной противницы прервали, за шиворот подняв с неё и поставив на землю. Сначала я резко дёрнулась, готовясь отбиваться от загребущих чёрных лап, но, увидев, что это всего лишь хмурый капитан, успокоилась. Из-за его спины на краю арены мне махали Зед и Риманн и показывали большие пальцы. Хоть кто-то оценил мои таланты. На одобрение Кэпа я не особо рассчитывала.
Вилдэр окинул меня быстрым взглядом, ощупал руки и плечи, отметив ободранный от удара локоть и строго приказал:
– Рот открой.
– Чего? – опешила от таких заявок.
– Хочу проверить, не сломали и не выбили ли тебе зубы, – совершенно не радуясь моей победе, он деловито ощупал саднившую скулу. Потом слегка нажал пальцами на челюсть, и правда собираясь проверять целостность челюсти. Глубоко оскорбившись, подарила ему ослепительный оскал и для убедительности ещё и щёлкнула зубами, как пресловутая акула, у самого лица.
– Убедились? – пробурчала, вырываясь из вредных рук. – Она меня задела ровно настолько, насколько я позволила. Это был трюк, чтобы она расслабилась и подошла поближе, который, как видите, прекрасно сработал. Могли бы и поздравить, не для себя ведь старалась, – утверждение спорное, но всё равно насупилась и отвернулась.
– Молодец, Золотце, – вздохнули за спиной и потрепали по голове. – Правда, если бы ты изначально меня послушалась, то никакой драки бы не произошло.
Всё недовольство сразу испарилось, и я расстроенно повесила голову. Это точно.
Пока мы здесь разбирались кто прав, кто виноват, дамочку, посмевшую возжелать Кэпа, уже забрали с поля и к нам снова шагнул вождь – убей-не-повторю-его-имени. Я поспешно юркнула от него за спину Вилдэра. Какие бы тёрки и недомолвки между нами ни были, но за ним спокойнее, чем с этим многоруким и многоглазым.
Взмах его руки, и все замолчали, приготовившись внимать. Хриплый голос снова стал толкать речь, а я пристально следила за реакцией капитана, пытаясь распознать, о плохом вещают или о хорошем. Сначала Кэп хмурился. По ходу речи на лице его проступало удивление. Потом какой-то трудноопределимый взгляд в мою сторону. И под конец, он устало вздохнул и потёр висок, словно у него заболела голова. Конец речи племя встретило очередным бодрым воем, к которому на этот раз прибавилось громкое топанье многочисленных ног. Особенно удивило, так это громогласный хохот Риманна, что я услышала через весь шум.