К моему непередаваемому облегчению все были живы, что уже неплохо. Кто-то спал, кто-то находился а полудрёме и стонал от боли, кто-то и вовсе чувствовал себя вполне сносно, в основном это парни после вывихов. Если в окно прыгать не будут, то через пару-тройку дней можно будет их выписать.
Осмотрев всех своих пациентов, отправилась на светлую половину, но не дошла, услышав в нашей спальне громкие рыдания.
Зинка! Я похолодела от сковавшего тело ужаса. Неужели, произошло самое страшное?! То, чего мы с ней так боялись? Нет, только не это… Бедная подруга, как она с подобным справится?!
На негнущихся ногах прошла в дальнюю комнату. Девушка рыдала, уткнувшись в подушку. Я бухнулась рядом и старательно сдерживаясь, чтобы тоже не заплакать, принялась гладить её по спине:
– Ну, не убивайся ты так, не надо, моя хорошая, – уговаривала её. – В жизни каждого врача случается подобное. К сожалению, мы не можем спасти всех. Видно, пришло его время…
Девушка затихла, прислушиваясь, и вдруг подавившись, закашлялась. Я заботливо постучала её по спине и помогла сесть.
– Ты о чём? – грозно спросила она, когда смогла говорить.
– О твоём погибшем пациенте.
– Каком?! – захлопала красными заплаканными глазами она. – Кто-то умер???
– Тебе виднее, – с недоумением пожала плечами.
– Дура!!! – внезапно взвизгнула девушка, вскакивая с кровати и возмущённо меряя шагами комнату. – Типун тебе на язык! Сплюнь, идиотка!!! Как тебе это только в голову пришло?! Никто у меня не погиб! Слава Богу!.. Меня Даниус бросил! Ыыы…
Высказавшись, она опять бросилась на кровать и разрыдалась с новой силой.
Я же прикрыла глаза и стала считать до десяти. Кто бы только знал, как в этот момент я была близка к подругоубийству… У меня же у самой чуть сердце не остановилось от горя и сочувствия.
– Ненавижу тебя! – выпалила в сердцах.
Девушка затихла и подняв голову, горько произнесла:
– Правильно. Ещё и ты меня ненавидишь. Конечно, кто будет любить такую уродину?! Вот и он… Это всё потому что у меня нос картошкой и грудь маленькая! Ыыы… А ещё я толстая!..
Зинка снова уткнулась в подушку, а я закатила глаза. Меня одолевали смешанные чувства. С одной стороны, облегчение, что все вроде бы живы, но лучше всё-таки проверить. А с другой, руки так и чесались надавать подруге оплеух и хорошенько потрясти, чтобы вернуть ей разум и заставить перестать маяться дурью.
Я решила уйти, дабы не поддаваться соблазну. Кто-то же должен быть в здравом уме и присматривать за больными, пока другая выбрала столь неудачное время, чтобы самоотверженно страдать и искать в себе недостатки…