После допроса рабочих, вызвали всех прочих посетителей. Некоторые напрочь отказывались снимать ментальные щиты, кричали, что обратятся с обвинением против ариата в отдел по борьбе с ментальными преступлениями, но Маркус не церемонился. Он знал, что прав и действует законно.
И снова – ничего.
Нам принесли перекусить, и пока мы обедали, по лиару с моим начальником связалась Касс.
– Не поверишь, Маркус, кровь чиста.
– Ты серьезно? Она же поменяла цвет на черный…
– Пока мне доставляли образец, снова стала красной. Никаких запрещенных веществ, никаких странных элементов я не обнаружила.
– Все становится еще интереснее.
– Но у меня есть… предположение! – заявила девушка.
– Слушаю.
– Есть ряд веществ, которые растворяются в крови и становятся ее частью, нейтрализуются, и обнаружить их нельзя.
– Много таких?
– Нет. Наберу с полдюжины. И это из тех, о которых я слышала, понимаешь? И добыть их непросто. Я связалась с целительском центром. Кайл сказал, подобные вещества применяют в большинстве случаев в медицине. И… я бы поставила на хардий – минерал с планеты Дисрэм. Добывается непросто, месторождения находятся далеко под землей. Ярко-алого цвета, поэтому не различим в крови, но при растворении выделяет вещества, которые временно блокируют сознание пациента.
– И могут менять цвет крови?
– Нет. Но добыть остальные… Те пять веществ из дальнего космоса.
– И на Ариате при прохождении таможни они бы высветились, как неизвестный минерал, – задумчиво сказал Маркус. – Ты – молодец, Касс!
Она отключилась, и я открыла лиар, делая запрос информации в нужный отдел «Звездного ветра» о добыче хардия и планете Дисрэм.
Маркус поднялся, и я тоже встала.
– Куда теперь?
– Осматривать места взрывов.
На это у нас ушло еще четыре часа, но ни я, ни Маркус, ни служба безопасности не смогла найти никаких зацепок.
Мы уже возвращались, спускаясь с пятого этажа на четвертый, где расположена стоянка с оставленным на нем флаером, как воздух завибрировал. И все во мне обострилось и завопило об опасности.
Вспыхнул щит, накрывая меня и Маркуса, а после случился резкий рывок, и мы мгновенно куда-то переместились. Я не успела даже выдохнуть, когда раздался оглушительный взрыв.
Сдавленно пискнула и прижалась к мужчине, то ли закрывая его собой, то ли надеясь на защиту. Вцепилась в него, дыша прямо ему в ухо.
И когда, наконец, грохот стих, я обнаружила, что стою в полной темноте, прижавшись к Маркусу. Спустя несколько секунд, взвыла сирена и зажглось аварийное освещение. Я стиснула мужчину еще сильнее и поняла, что не готова его отпустить.