Слово «всё» он выделил особенно. Потому что останавливаться на возвращении всего, от чего ему пришлось постепенно отказываться на протяжении многих лет, Ку не собирался. Он планировал вернуть всё, что отняли у его семьи. И восстановить историческую справедливость, конечно же, которую почему-то не восстановили многие поколения его предков.
Изабель Изарис только тонко улыбнулась, пряча хитры блеск в своих глазах за чашечкой с чаем. Уж она-то знала, почему предки её мальчика не возвращали всё на свои места – им это было не под силу, не те фигуры на игровой доске. А её восстающий из пепла ученик – был именно тем, кто сможет это сделать. Грядёт время реформ и революций. Потому что наконец для этого настало время.
Когда ослепительный свет перехода пропал, я наконец смогла оглядеться в поисках Тео. И тут-то мои волосы чуть не встали дыбом, а в голове завертелись сотни ругательств, адресованных Лабиринту. Гад! Шутник недоделанный! Негодяй! И это были самые невинные слова из моего репертуара на данный момент.
Всё дело было в том, что моего напарника по приключениям нигде не было, а я оказалась в центре небольшой, но довольно людной площади в крупной виэльской деревне, о чём отчётливо говорила окружающая меня обстановка – характерные для виэльцев дома с загнутыми краями крыш, узкоглазые лица с тёмными глазами и отчётливо слышный восточный говор.
Проходящие мимо люди останавливались и начинали пялиться на меня во все глаза. Дети, не стесняясь, тыкали в меня пальцами, а взрослые хмурились, кто-то испуганно отступал. А у меня внутри всё сворачивалось в тугой узел от беспокойства за Теодора. Куда Лабиринт его закинул? А я? Где я? Проблема собственного выживания вышла на первый план.
Я затравленно огляделась, лелея смутную надежду, что Тео выкинуло где-то рядом, и он в любой момент выпрыгнет из кустов и спасёт меня. Но Рейвена нигде не было, а вокруг поднялся настоящий ажиотаж. Раздались крики, женщины с детьми поспешили скрыться, а мужчины и не обременённые малышнёй женщины похватали всё, что в руки попалось, и двинулись на меня.
Коллективной работе виэльцев всегда можно было только позавидовать. Казалось, они впитывали с молоком матери способность к работе в команде. Но всё это была лирика, потому что я не успела никуда убежать, а круг из агрессивно настроенных местных жителей сужался.
Впереди шли мужчины, кто с мечами, кто с лопатами и вилами, за ними стояли насупленные женщины, тоже, кто с чем. Кто-то был со сковородой, кто-то взял простую палку, а кто-то догадался прихватить кухонный нож. Я поняла, что настроены они были очень решительно.