У конюшен Рева кивнула двум, кого выбрала. Анжелика и Элоиза знали лошадей, были сильными и умелыми. Сестры плохо кормили их, но работа на ферме укрепляла. Рева знала, что Анжелика и Элоиза смогут. После пары попыток открыть дверь, две женщины тихо проникли в конюшни, пока стражей отвлекал пожар. Рева видела, как их лица озарял огонь. Ее желудок сжался при мысли о схватке со стражей. Она их узнала. Они были юными и опасными. Она сглотнула.
Пленницы двигались дальше. Женщины прошли к скоту и загону коз. Рева сказала им прижаться телами к стене под двумя сторожевыми башнями. Она приказала пятерым идти к загонам, смотрела, как их силуэты сливаются с тенями. Она молилась, чтобы в шуме у склада не слышали звон их цепей. Она сама едва его слышала.
Они еще не обнаружили пустой зал? Если они найдут их слишком быстро, все будет напрасно. Это могло произойти в любой миг. Она глубоко вдохнула, взяла себя в руки.
— Карина, — прошептала она.
Девушка повернулась к ней.
— Поменяйся оружием с Уной.
— Зачем, Райна?
— Ты должна оглушить стража одним ударом, нужно большое оружие. Мы поднимемся вместе. Считай со мной, — Рева считала с Кариной, пока они не выбрали ритм. — По шагу на счет, — продолжила Рева. — Я сосчитала ступени, когда шла в поля. Их сорок одна на каждой башне. На сорок первый раз ты ударишь стража изо всех сил лопатой, чтобы он упал. Если не упадет, ударишь еще и еще. Понятно?
Карина кивнула. Рева не видела выражение ее лица, но та точно переживала, как и она, тоже была бледной.
— Нужно, чтобы стражи упали одновременно, иначе они успеют предупредить. Наше оружие — внезапность. Никто не ждет, что мы сбежим, никто не пытался за много лет. Это наш шанс, Карина. Как ты и сказала, мы будем жить, еще и без цепей.
Она прижала лоб ко лбу Карины и отошла. Они пошли к башням, пока остальные пленницы касались их плеч, поддерживая. Рева добралась до низа лестницы, увидела Карину поверх голов пленниц и кивнула.
Раз…
Два…
Три…
Рева сжала нож.
Четыре…
Пять…
Шесть…
Семь…
Восемь…
Девять…
Десять…
Она сможет дальше жить с кровью на руках?
Пятнадцать…
Шестнадцать…
Семнадцать…
Восемнадцать…
Она могла и не выбраться живой. А если он увидит ее первой? А если…
Двадцать один…
Двадцать два…
Ступеньки поскрипывали под ней, цепи гремели, даже если она двигалась медленно. Но крики со двора были громче. Она молилась, чтобы они заглушили ее движения.
Тридцать три…
Тридцать четыре…
Она была так близко. Ощущала запах его пива. Хорошо. Если он пьян, ей будет легче.
Тридцать шесть…
Тридцать семь…
«Готовься, Карина…».
Тридцать восемь…