Той ночью после ужина из бульона и сухарей Рева села к Лотти и прошептала весть. Они прошли к залу и встали в очередь, чтобы их посчитали сестры, Рева проверила Розу. Роза была угрозой ее плану. Девушка не должна знать, что она делает. Но Роза вела себя как обычно.
Лотти пришла к ней ночью и легла на солому между ней и Кариной. Они тихо прошептали ей план, как и Карина, Лотти молчала поле этого.
А потом Лотти прижала ладонь к уху Ревы и шепнула:
— Я это сделаю
Рева сжала руку Лотти с колотящимся сердцем. Это было начало.
Рева на следующий день уходила с завтрака последней, изобразила, что проспала, а потом возилась с цепями, пока все ушли. Некоторые обвязывали лодыжки тряпками, чтобы цепи не натирали. Она так теперь и делала, обвязывала ноги. Когда другие ушли, включая Розу, Рева набила полосками ткани свою груду соломы. Ткани пополняли каждое утро, немного оставляли в зале, но сестры забирали их, когда запирали дверь. Воровать их было смело, но Рева неделями следила за Розой и сестрами. Они считали туники на полках, но полоски для ног были в куче, так было быстрее. Она знала, что если будет брать понемногу, то сестры не заметят. Все же ткань все время меняли. Рева знала, впрочем, что делать и тут.
Она смогла съесть корочку хлеба утром, но адреналин поддерживал ее весь день. Она могла лишь ждать, пока Лотти не поможет. Карина улыбалась весь день, но они знали, что надежды зависят от Лотти. Рева до вечера ходила по лезвию ножа. Даже мелкий шум пугал ее. Она чуть не подпрыгнула, когда девочка разбила тарелку, пока они ужинали. Рева упала на солому, нащупала под ней полоски ткани. На месте. Лотти легла рядом и прижала к ее ладони холодный инструмент. Сердце Ревы сжалось. Она смогла.
Пока остальные спали, Рева, Лотти и Карина шептали планы, прикрываясь руками. У них были кости, теперь требовалась плоть. Начать нужно было с лидера каждой рабочей группы. В тюрьме не было официальных лидеров, но самые старшие и опытные часто становились лидерами для остальных. На кухне и в башне это была Лотти. Во дворе и у зверей то была полная женщина по имени Ива. В поле и роще оливок то была Уна. Они решили, что Карина тихо поговорит с Ивой, а Рева — с Уной.
Следующим утром Карина последней пришла на завтрак, Рева следила за сестрой Валерией и Розой. Так было лучше. Валерия и Роза опасались Реву, но Карину не заметили. Только Рева видела, как Карина выбежала в конец очереди, ее лицо и шея пылали. Рева молилась, что Карина успокоится ко времени, когда будет брать хлеб и воду.
Настроение в тюрьме было мрачным. Сестры сильнее издевались над пленницами. Одна из старших — Алис, которой было лет семьдесят — рухнула после долгого дня, и ее бросили в зале сестры. Рева и Лотти прижимали к ее лбу мокрую ткань, когда могли, но женщина была слабой. Если Алис не придет в себя, это будет первая смерть в тюрьме при Реве, хотя о других смертях тоже рассказывали. Чаще всего умирали от усталости, от жестокого обращения сестер. Юные с трудом справлялись с режимом, а старые быстро слабели.