— Вон, у Айка тоже бегают…
— У него со страха, а у тебя зрачки мысли по углам гоняют…
— Вижу, что ты не только силен в руках, — засмеялся я, больше удивившись не наблюдательности моего нового товарища, а его манере выражаться. — Тебе бы старшина на писательском поприще себя попробовать…
— Через одиннадцать лет попробую, — ответил тот.
— Тебе сидеть еще одиннадцать лет?! Ладно, может быть, так долго ждать и не придется…
— Ха-ха, я точно угадал — ты что-то задумал, адмирал! — весело засмеялся Небаба. — Если — да, то я с тобой!
— Тогда старшина, начинай вспоминать субординацию, — я строго посмотрел на него.
Великан перестал ржать и даже немного подтянулся, еще не совсем понимая, как себя вести в этой ситуации.
— Александр Иванович, их бригадир орет что-то, — пропищал Айк, все еще потирая ушибленные места.
— Пора в цех, — ответил Небаба, — пойдемте, я покажу где ваши койки и шкафчики со спецовкой… И кстати, бригадир здесь не тот, что орал, а я…
— Мы только прибыли, даже не отдыхали и не обедали! — возмутился Пападакис. — А нас уже на работу гонят, это что — каторга!
— Тут дело такое, не присутствовал на своем рабочем месте — система это проверит и не выдаст тебе пищи в столовой, — улыбнулся Небаба. — Это лучший способ заставить любого пахать, не нужны никакие уговоры и угрозы. Не хочешь работать — сдохнешь от голода!
— Весомый аргумент, — кивнул я, — Пошли Айк облачаться в специальные одежды…
Иван провел нас в конец барака и указал на положенные места, затем на своем примере показал, как надевать защитный комбинезон и респиратор.
— Будет сразу, и тепло и пыльно, — улыбнулся Небаба, — так что смотрите внимательно, как это надевается, чтобы все молнии были застегнуты…
— А где памперсы? — из своего угла спросил Пападакис, — Я слышал, вы здесь недержанием мучаетесь…
Небаба не понял шутки и повел нас к выходу. Там уже ждали две пассажирские капсулы, рассчитанные на двадцать пять человек каждая. Когда мы забрались внутрь, они с тихим шипением поднялись на несколько сантиметров над монорельсом и поплыли в сторону основного тоннеля, туда, где была слышна работа каких-то мощных невидимых механизмов.
Сплюснутый с двух сторон Небабой и Пападакисом, я сидел и молча смотрел в узкий пыльный иллюминатор. Вдалеке в том же направлении, что и мы, двигались еще две такие же капсулы, видимо бригады из других бараков тоже спешили на смену.
Я вспомнил слова Ивана, о покорности всех находящихся здесь и мне стало так тоскливо и грустно, так что я сразу же начал думать о том, как выбраться из этой помойки поскорей. Но сначала мне не давала покоя мысль — кто же из четырех моих обвинителей, там на «Громобое», упек меня именно сюда?