— Я ждал от вас поддержки, господа, — с плохо скрываемой обидой, произнёс Кали, — но, так и не получил её и мне пришлось сражаться одному со всем флотом Бадура. Вражеских кораблей было в два раза больше, чем у меня, и я проиграл. Всё чего я хотел, это лишь побыстрей закончить войну и освободить императора. Не знаю, можно ли считать это успехом, но хочу вам сообщить, что гвардия Атиллы, мной практически разгромлена — 1-ый гвардейский легион перестал существовать. За это заплачена высокая цена и теперь у меня нет флота…
— Что же, никто из ваших людей не спасся? — спросил Наруцкий.
— Думаю, уцелели лишь единицы, — ответил Сэд, — остальные, либо уничтожены, либо разбежались и потеряны навсегда.
— Как же вам удалось уйти от преследования? — ехидно спросил Висконти, намекая на то, что Кали мог попросту сбежать, бросив свои экипажи.
— Я был на волосок от смерти, — ответил Кали, хмуро глядя на князя, — однако, вовремя подоспевшие три наших корабля, спасли мне и моей команде жизнь.
— Наши люди? — спросил Птолемей заинтересованно. — Кто же это?
— Вы их прекрасно знаете, и, наверное, скажете, что они теперь не «наши», но я так не считаю, — Сэду было неприятно говорить, что он был спасён, но скрыть этого факта он не мог. — Это были корабли Булатова, Ван Де Бура и Чен.
Первого министра неприятно передёрнуло от услышанных фамилий, но он сдержался от язвительных комментариев в адрес наших героев. Птолемей, прежде всего, был очень доволен разгромом Сэда Кали, но никак не выдал своей радости. Наоборот, он обнял расстроенного генерала-министра и пригласил его за общий стол.
— Господин Кали, — сказал он примирительно, — у нас с вами были разногласия, и отчасти, я также виноват в вашем поражении.
— Более чем, — насупился на него, Сэд.
— Оставим в прошлом обиды и снова объединим наши усилия в борьбе с общим врагом.
Сэд внимательно посмотрел на первого министра и понял, что тот снова хочет затянуть его в какую-то авантюру.
— После вашего отбытия из лагеря, генерал Хамсвельд открыто изменил нашему общему делу и сейчас является врагом для государства.
— Мне мало верится, что Рико Хамсвельд может стать врагом государства, — усмехнулся Кали. — Он может быть врагом вашим или моим, но назвать его врагом Империи я бы не решился…
— И, тем не менее, это так, — продолжал Птолемей, — сейчас мятежный генерал, собрав вокруг себя таких же предателей, как и он сам, самовольно захватил императорские верфи. Ситуация осложняется тем, что к мятежникам начали прибывать подкрепления. К сожалению, очень много профессиональных воинов уважают Хамсвельда и теперь спешат ему на помощь.