Юноша ничего не ответил, а только с достоинством поклонился и вышел.
Стороны договорились не открывать огонь. Тело князя Бартоломея доставили на корабль Козмы, а печать императора оказалась в руках генерала Кордо. Все трое сдержали слово. Кордо не стал преследовать корабли Суры и увёл свои легионы назад к Астрополису. Дамиан и Козма без приключений добрались до своих владений, а флот Гальбы остался на месте для ремонта и реорганизации…
Противостояние флотов Птолемея Янга и «Лиса» Хамсвельда в секторе императорских верфей продолжалось. Обе стороны копили силы и готовились к решающей битве, которая должна была состояться у эллингов главной верфи, располагающейся на высокой орбите планеты Кавана-9.
Флот Птолемея состоял из, более чем ста тысяч кораблей, основой которых были эскадры крупных князей Империи. В этих частных аристократических флотах было собрано семьдесят тысяч вымпелов. Непосредственно у самого Птолемея находилось под рукой всего восемь регулярных легионов Империи. По большей части это были «жёлтые» легионы из сектора «Яшмовый пояс» и «красные» легионы из сектора «Западная Гекзархия».
У генерала Хамсвельда к этому времени собрался флот в сорок тысяч крейсеров и линкоров. Здесь абсолютное большинство составляли «синие» легионы из сектора «Северный», а также присутствовало по одному легиону из всех остальных секторов. Все более мелкие формирования, которые стекались в лагерь, генерал Хамсвельд включал в состав легионов. Своих любимых учеников и друзей с их эскадрами он определил в 1-ый «синий» легион. Так, Симеон, Дадли, Мэй Чен и Бринн Уайт, оказались в одном подразделении. Все они встретились на флагмане Хамсвельда, когда тот собирал очередной военный совет.
— Не могу поверить, что это ты, — воскликнул, улыбаясь, Булатов, обнимая Бринн при встрече, — та маленькая разбойница, что постоянно бегала по Академии с разбитыми коленками! Как я рад тебя видеть, Бринуля!
— Ха, ты помнишь, как меня называли друзья, — девушка радостно бросилась в объятия Симеона и поцеловала его в щеку. — Здравствуй, Сёмка!
— Забавно слышать, Сёмка! — засмеялся Дадли, стоявший с Мэй Чен, рядом, — боюсь, даже мне не позволительно так называть моего друга…
— Может тебе и не позволительно, а я могу по праву, — смело заявила Бринн, — ведь в Академии мы были близкими друзьями…
— Ну, ты не преувеличивай, — покачал головой и смеясь, Булатов, — мне было тогда шестнадцать лет, а тебе всего восемь — сложно это было назвать дружбой. Ты бегала за мной хвостиком и постоянно доставала своими бесконечными вопросами. Скорее ты была мне как младшая сестрёнка.