— Когда генерал Усем Бадур намерен прибыть сюда? — спросил он у Булатова.
— Что-то мне подсказывает, учитель, что этот человек не будет торопиться, — ответил Симеон. — Находясь как можно дальше от вас, он сохраняет свободу в действиях. Как только его корабли окажутся поблизости, Бадур снова станет вашим подчинённым, а это для его честолюбия просто невыносимо. Я могу с уверенностью утверждать, что флота генерала Бадура не будет здесь во время генерального сражения…
— Да, этот командир слишком своенравен и эгоистичен, — покачал головой «Лис», соглашаясь со своим учеником. — Изначально я был против его назначения на театр боевых действий, но как ты понимаешь, не всё решаю я один. При императоре есть несколько влиятельных групп, которые лоббируют свои интересы и продвигают своих ставленников. Одним из таких протеже и является наш генерал — Усем Бадур. Кто-то из Совета Десяти делает на него большие ставки и поэтому мне приходится терпеть присутствие данного персонажа…
— Его кораблей будет очень не хватать нам, — согласился Симеон. — Когда я уходил из системы «Велес», под командой генерала оставалось почти восемь тысяч крейсеров…
— Безусловно, их будет нам не доставать, — печально согласился Хамсвельд. — У Гедеона Шира в ближайшем секторе — минимум 140 000 вымпелов, и к нему постоянно подходят подкрепления малыми группами из соседних протекторатов. И хоть большинство кораблей мятежников — самодельные «переделки» из гражданских судов, всё же, общая численность их огромна. Мы можем противопоставить такой армаде всего 30 000 крейсеров и 2 000 линкоров. Генерал-министр Кали, незадолго до твоего прихода, привёл ко мне легион из пяти тысяч кораблей. Это немного усилило наши позиции, но не изменило общей картины. В общем, ситуация не радостная, но и не безнадёжная…
— Что ж, будем надеяться на выучку и большую, чем у мятежников, организованность наших эскадр, — произнёс в конце их беседы, Симеон. — Такое огромное количество войск у врага может сыграть против них же самих. Шир, уверенный в своём превосходстве, не захочет тратить время на окружение имперского флота и сразу пойдёт в лобовую атаку. Здесь броня наших кораблей и стойкость наших экипажей станет решающей…
— В тебе уже больше говорит стратег, чем простой командор, — с удовольствием для себя отметил старый генерал. — Я рад, что ты находишься рядом со мной в эту минуту…
Как и предполагал Симеон, главные силы мятежников, войдя в систему «Мира», не начали маневрировать, а стали напрямую приближаться к легионам Хамсвельда. Гедеон Шир решил дать регулярному флоту бой, пока к имперцам не подошло подкрепление из столицы. Недавние поражения двух его генералов отрицательно сказались на боевом духе повстанцев, и теперь, чтобы ватаги разбойников попросту не разбежались, их вождю нужна была решительная победа. Сил для этого у Шира было предостаточно, к тому же в состав главного флота мятежников вернулся генерал Хан с несколькими тысячами кораблей, собранными им после поражения в системе «Велес».