— Это будет хорошим подарком для моей госпожи, — ответил лейтенант. — Так что выходите все трое, не задерживайте нас… Как я и обещал, вас не тронут…
— Вот я и думаю, — покачал головой Симеон, — подарок в виде живых людей, или в виде их голов, хочешь ты преподнести ей. И второй вариант, мне кажется более правдоподобным. Ибо, лишь мёртвый император и его мать, нужны сейчас Рико Хамсвельду для реализации тех планов, о которых ты мне поведал. Да и твоей благородной госпоже, не нужны жизни этого мальчика и императрицы… Ведь так? А что касается меня, то я вообще в этом раскладе, лишь пешка — предатель в глазах твоих командиров и тебя лично, и поэтому, так же недостоин оставаться в живых…
— Ладно, вы меня раскусили, генерал, — согласился Винтер, видя, как заблокированный Симеоном, замок щелкнул, и створка двери стала открываться, уходя в сторону. — Не нужны мне ваши жизни. К тому же, просто головы в отдельности от тел, перевозить гораздо легче…
Булатов указал Лу-и с ребёнком войти в ванную комнату, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. А сам, держа в одной руке — пистоль, в другой активированный меч, встал сбоку от баррикады и приготовился встречать гостей.
— Живых не брать, сделайте всё быстро, — коротко приказал Винтер, пропуская вперёд себя группу штурмовиков.
«Сереброщитные» толпой ввалились в каюту, с наскока напоровшись на завал из мебели. На несколько секунд этого хватило, чтобы их задержать. Булатов использовал данное время с пользой для себя. Выстрелом из пистоля в упор, он вышиб мозги ближайшему солдату, а сильным ударом меча, разрубил шлем второго из нападавших. Отбросив уже не нужный пока пистолет, которому необходимо было время на самозарядку плазмой, Симеон принялся рубить направо и налево, по головам и доспехам, наседающих на него, штурмовиков.
Ещё несколько человек упали замертво от его меча, но врагов в помещении становилось всё больше и больше. «Сереброщитные» перескакивали через завал из мебели и вступали в рукопашную с генералом. Спустя несколько секунд, Булатов уже сражался, стоя в плотном кольце окружения. Меч генерала, описывая широкие дуги, с невероятной быстротой мелькал в глазах вражеских солдат. И они сами, и их доспехи, а у многих они были высокого уровня, всё равно не успевали реагировать на скорость выпадов и ударов оружия в руках Симеона. Уже десяток «сереброщитных» замертво или, тяжело раненными, валялись на полу каюты, заливая его своей кровью.
Но силы были явно не равны, всё больше и больше солдат врага атаковало одинокого воина. Их мечи то и дело попадали в цель и бились о броню доспехов Симеона. Несколько таких ударов смогли достичь результата — клинки, пробивая защитные латы, вонзались в тело генерала. На адреналине Симеон практически не чувствовал этого, однако вскоре стал замечать, что быстро теряет силы и скорость реакции. Осознав, что долго сражаться он не сможет, Булатов издал крик отчаяния: