Князья Империи 3 (Коровников) - страница 5

Это кричали люди Булатова.

— Не стоит говорить подобные вещи, — отреагировал на это, Симеон. — Я не желаю генералу Хамсвельду смерти… Этот человек очень многое значит для меня. Он десять лет был моим учителем и наставником в Академии, всегда поддерживал и оберегал меня. Я не могу отплатить старику неуважением и желать ему гибели…

— Но он же, первым отдал приказ «взять вас живым или мёртвым», господин?! — возмутился Бруно, под согласные с ним, кивки остальных солдат. — «Лис» открытым текстом в своём распоряжении призвал: «любой, кто встретит вас, либо наш корабль на своём пути — имеет право безнаказанно лишить жизни всех, находящихся в этот момент на его борту»!

— Я думаю, этот эдикт был выпущен генералом, в момент эмоционального срыва, — попытался оправдать поступок Хамсвельда его верный ученик. — Уверен, что данный приказ будет вскоре отменён и всем нам перестанут угрожать расправой.

— А мы в этом не уверены, — замотал головой Бруно. — Рико Хамсвельд ничего не делает под давлением эмоций, и вы это прекрасно знаете… Нет, господин — этот хитрый и злобный старик уже не отменит свой приказ… И ещё большего цинизма его распоряжению придаёт то, что Хамсвельд назначил цену за вашу голову, ну и соответственно, за наши, так как мы не собирается вас покидать… Это ли не верх неуважения?!

Солдаты снова закивали, соглашаясь с Бруно.

— Да, командир, как бы вы не любили своего бывшего учителя, он не отменит приказ… Но мы не смотря, ни на что, всегда останемся верными только вам!

Аудиенц-зал снова наполнился криками радости и изъявлениями верности.

— Спасибо за добрые слова, — Симеон был растроган до глубины души.

К глазам молодого человека подступили слёзы от чувств, охвативших его. Он прижал кулак к груди, тем самым говоря, что его солдаты всегда останутся в его сердце. Булатов и не расплакался только из-за того, что понимал — кроме его людей, здесь сейчас находятся гвардейцы другого подразделения.

«Сереброщитные» тоже улыбались и радовались, как и весь экипаж «Энио». Они, конечно же, не выкрикивали слов любви и преданности Булатову, ибо служили своей госпоже, но ничуть не смущались и не обижались, когда слышали нелестные слова в адрес Хамсвельда. Симеон, видя что гвардейцы Бринн веселятся вместе с его людьми и не испытывают каких-либо неудобств, обратился теперь непосредственно к ним:

— «Сереброщитные», я счастлив, что вы были рядом с моими солдатами в этом бою! Вы продемонстрировали свою невероятную организованность и слаженность, о которых только могут лишь мечтать другие штурмовые команды. Честь и хвала вам, воины!