— Я готов отдать жизнь за него…
— Ты подверг своего императора опасности, когда начал атаку на наши корабли, — строго сказала императрица, нахмурив брови.
Всё что касалось безопасности её сына, оставалось для Лу-и чрезвычайно серьёзным.
— Человек, приказавший начать атаку, несмотря на то, что ему было сказано о присутствии священной особы императора на борту, должен понести наказание, — твёрдо заявила Лу, посмотрев на Булатова.
Маленький центурион завертел головой по сторонам, не зная где искать поддержки. Его команда, эти чужаки из Яшмового пояса уже не поддерживали его, да и всегда относились к своему командору, как к чужаку. Кто же сможет защитить бедного Бонифация? Брана схватил за руку Булатова и с мольбой в голосе затараторил:
— Дружище, как только я тебя увидел на мониторе, то понял, что передо мной благородный воин, каких мало…
— Звучит, как признание в любви, — усмехнулся Симеон.
— Ты не убил меня, а ведь мог, и я согласен, было за что, — продолжал карлик. — Это выдаёт в тебе человека доброго и справедливого. А почему он этого не сделал? Сказать вам? Да потому, что этот великий генерал увидел такого же, равного себе в благородстве и добродетели…
Дадли и Мэй Чен рассмеялись, даже императрица невольно улыбнулась такой неслыханной наглости. Все посмотрели на Симеона, как бы давая понять, что теперь только от него зависит, оставлять жизнь маленькому центуриону или нет. В это время сам император Ду, наконец, закончив общение с легионерами, подошёл к своей матери. Мальчик внимательно и с интересом посмотрел на карлика в доспехах, который чуть ли не прыгая вокруг остальных, пытался что-то отчаянно доказать.
— Как думаете, ваше величество, правильней будет сохранить жизнь этому человеку или… — спросил у Ду, Булатов. — Наша задача собрать вокруг вас самых верных и преданных сторонников, которые в случае необходимости отдадут своих жизни за своего господина. Достоин ли этот центурион быть среди таких людей?
— Он так отчаянно борется за жизнь, пытаясь быть, то смешным, то храбрым, — улыбнулся мальчик, — что мне кажется, он имеет право на такой шанс для себя… Подарите ему жизнь, генерал. Пусть хотя бы один человек будет равным со мной по росту…
— Что ж, центурион Бонифаций Брана — младший, если ты дашь клятву верности своему императору, не нарушишь её и будешь помогать ему в его борьбе, я сохраню тебе жизнь, — ответил Булатов, — Не знаю, правильное ли решение я принимаю, но хочу верить в те качества, которыми ты себя только что наградил…
— Я клянусь богами Космоса, а также здоровьем моей мамы — Лицинии Ветика Браны, да хранят боги потустороннего мира её заблудшую душу, ибо тело они не сохранили… Клянусь всеми моими многочисленными родственниками, будь они неладны и выписаны из завещания, что не найдётся во всей Галактике более верного и храброго воина на службе у нашего великого императора, чем я! — радости Бонифация не было предела, и он продолжал и продолжал говорить без устали: