— Я и сейчас этого хочу, — проворчал он, а потом его взгляд смягчился. — Но кем я буду, если не засуну бестолкового птенца в его чертово гнездо?
Рэй коснулся пальцами моей щеки, которая не переставала гореть. Скорее всего, там образовался синяк.
— Сука, — проговорил он, сильно сжав челюсти. Его глаза потемнели. — Ты хоть понимаешь, что могло произойти с тобой?
Отвернувшись, я крепко зажмурилась. Грудь разорвала такая боль, словно в нее вонзилось миллион осколков. Я знала — знала, что подвергла себя опасности. Знала, что снова могло произойти непоправимое, если бы ни Рэй. Если бы ни Ваня. Губы задрожали, когда я впустила в себя весь ужас ситуации.
Рэй мягко обхватил пальцами мой подбородок и развернул мою голову к себе:
— Больше никогда так не делай.
Я открыла глаза и смахнула слезы.
— Не буду, — звучало слишком жалко и по-детски.
Рэй улыбнулся впервые с тех пор, как нашел меня в переулке. Казалось, я целую вечность смотрела на него, пока он не прошел к выходу.
— Снимай свое отвратительное платье, чисти зубы и в кровать, — в напутствие добавил он, поправив ворот своей кожаной куртки. — Если что, мы неподалеку.
Я должна была почувствовать облегчение, но нет, я все еще ощущала на себе чужие руки. Мне не хотелось оставаться с этими грязными мыслями наедине.
— Ты не останешься? — вырвалось у меня, когда его рука коснулась дверной ручки.
Рэй помедлил, но не обернулся.
— А какой в этом смысл? — невесело усмехнулся он. Плечи и шея напряглись. — Я не проповедник, Вася, так что придержи свою исповедь для Аллы или для мягкой подушки.
Мое сердце забилось, как ненормальное. Глупый страх мешал мне опровергнуть его слова.
Хватит.
— Рэй, — хрипло вздохнула я, во рту пересохло.
— Ну, что еще? — взбесился он, наконец, повернувшись ко мне лицом.
По телу пробежала дрожь, но не от страха, а совершенно по другой причине. Вопреки здравому смыслу, я откинула преграждающий мне путь стул, метнулась к порогу и впилась в парня губами…
От неожиданности действия, глаза Рэя расширились.
Губы обожгло. Стало сладко. Но лишь на секунду, потому что меня оттолкнули. Отвергли.
— Твою мать, что это сейчас было? — выругался Рэй и резким движением руки, убрал мой след со своих губ. — Ты совсем спятила?
Игнорируя его отказ, я снова кинулась к нему на шею, но мои руки соскользнули, едва коснувшись кожаной куртки. На этот раз, толчок в грудь был более грубым и болезненным. Даже оскорбительным.
— Ну, нет, пьяница, — обескураженный, он не скрыл своего волнения. Дыхание стало учащенным. — Я, конечно, не пример благородства и целомудрия, но разделять твоё пьяное отчаяние нисколько не собираюсь. Даже для меня, это слишком.