И снова этот чужой страх. Он стимулирует меня. Вдохновляет.
— Эй, парень, ты что творишь? — меня отвлек седовласый дворник, и я выпустил бедолагу из удушающей хватки.
— Все нормально, дядя, — пояснил я, вкинув ладони вверх. — Теперь, все будет в порядке.
Я направился домой, насвистывая веселую мелодию и отряхивая пальцы от белой шерсти. Душевнобольная улыбка расползлась по лицу. Зверь замурлыкал, а почувствовал щекотку между ребер. Смешно. Это прибавляет сил.
Если кто-то решил, что мне пора сдаться, то я докажу ему обратное.
Эй, брат!
Сделай лишь шаг,
Руку протяни -
И ты возьмешь ладонь мою.
Нет шанса уйти,
Всю жизнь взаперти,
Иль в страхе каждого держу?
Давай, сделай шаг:
Ведь ты не дурак
Уже узнал «зачем» и «как».
Вновь один в полете,
Надеюсь, вы поймете:
Я лишь ребенок, что нуждается в заботе.
Парень, ближе,
Ты что, меня боишься,
Не узнаешь, а может, попросту злишься?
Жертвы есть, к чему сантименты?
Вся игра — часть эксперимента
«TARDIS — Восточный ветер».
«Ничто так не обескураживает врагов, как безответная ненависть…»
— Куда мы едем? — спрашиваю я, когда машина со скоростью проносится мимо злосчастного моста. — Ваня, давай вернемся. Нас ребята ждут.
— Может, хватит ныть? — кидает он, резко сменившись в лице. — Не ссы, скоро вернемся.
Первая волна мурашек пробегает по позвоночнику, но это не страх. Сердце покрывается колючками от обиды. Еще минуту назад он был мил со мной, а теперь, огрызается так, словно никаких извинений не было и мы все те же, ненавидящие друг друга люди.
Автомобиль подпрыгивает на кочках, и я хватаюсь за ручку, чтобы не улететь в лобовое стекло.
— Перестань так гнать, — возмущаюсь я, глядя то на него, то на дорогу. — Ваня, ты слышишь меня?
— Достала уже! — он нервно бьет по рулю и делает музыку громче, дабы избавиться от моих надоедливых воплей.
Ваня хмуриться. Мрачнеет. Снова.
Я знаю эту реакцию. Точнее, помню ее. В такие моменты, нужно быть крайне аккуратной и не лезть под руку. И, поэтому, я решаю молчать, хотя на языке вертятся десяток вопросов.
А главный — что я сделала не так?
И что-то мне подсказывало, что я совершила эту ошибку не сейчас, а намного раньше.
Через несколько минут мы резко тормозим, Ваня глушит мотор и застывает в раздумьях. Невозможно понять, что у этого парня на уме — глаза пустые, на лице ни одной эмоции, — и его временное безучастие в этой жизни, невольно наводит на дурные мысли.
Теперь, мне страшно. Снова.
— Давай вернемся, — практически скулю я. — Я хочу к ребятам.
Игнорируя мою мольбу, Ваня достает сигарету, подкуривает и протяжно выдыхает дым. Размышляет. Кажется, ломает голову или борется с мыслями — я не понимаю.