Мое лицо налилось смущенным румянцем. Как же я не додумалась, что Рэй воспримет мои слова буквально. Я ведь немного другое имела виду…
— Говори, — потребовал он. — Сейчас же.
— Ты мне нужен, — одними губами проговорила я.
— Что-что? Не слышу. Громче.
Я набралась сил и перешла не раздражительный крик:
— Проклятье! Ты мне нуж…
Его горячие губы накрыли мои. От неожиданности, я из моей груди вырвался приглушенный стон. Я обмякла, но его руки крепко держали меня. Я почувствовала резкий вкус алкоголя.
— Ты с ума сошел? — отдышавшись и оттолкнув его, выпалила я.
Рэй иронично поморщился и взмахнул руками.
— А что тут такого? Мы ведь уже целовались.
— Я не про это! Ты что пьян?!
— В стельку, — гордо признался он и плюхнулся на кровать в одежде.
— Поверить не могу, что ты сел за руль выпившим!
Рэй наградил меня кривой, но лукавой улыбкой.
— Значит, поцелуй тебя совсем не смущает? Это хорошо.
Мое лицо стало пунцовым. Руки покрылись красными пятнами. Я вся горела.
— Я убью тебя, Рейкин! Обещаю, когда-нибудь это случиться!
Рэй лег на спину и закрыл глаза.
— Если слово «убью» и «люблю» не одно и то же, то я не хочу иметь с ним ничего общего, — устало бурчал он.
— Ты — сумасшедший! Безумец! Идиот! Дурак! Авантюрист! — я задыхалась, и мой словарный запас сходил на «нет». — О чем ты только думал? Как ты мог сесть пьяным за руль?! Я себе места не могла найти, пока ты мчал сюда под веселую музычку?! Почему у тебя всегда все так просто, Рэй?! Больше никогда не…
Меня перебил плотный храп. Он уснул. Просто уснул.
Черт, Рома Рейкин уснул на моей кровати!!!
Я скатилась на пол, тщательно натирая переносицу.
Да уж, это вечер перестал быть томным.
Я проснулся от знакомой сухости во рту, и первое, что пришлось мне увидеть, была уродливая люстра. Цветная и в тошнотворную полоску, она никак не вписывалась в мои воспоминания. Я смутно помнил, как оказался в данном месте, но что-то мне подсказывало, что я еще сильно об этом пожалею.
В кармане штанов шелестела новая упаковка презервативов, что навело на великое разочарование. Обычно, я редко оставляю их неиспользованными.
Эх, теряю сноровку.
Лениво перекатившись на бок, я попытался приподняться. Жуткая головная боль провоцировала головокружение и заставляла меня двигаться крайне медленно, крайне аккуратно. В сотый раз поклявшись, что больше не прикоснусь к алкоголю, я попытался осмотреться.
И в какую берлогу меня занесло на этот раз?
Темнота. И слишком тихо. Нет уступчивых девок и громкой музыки, лишь слабый свет с прихожей, который едва касается моих ног. Обутых ног. И запах. Знакомый сладковатый аромат, который успокаивал нервы. Настолько тонкий, что я боялся вдохнуть его полной грудью.