Глубоко вдохнув, вещатель замолчал. Взгляд потух, и я увидел, как хмель догнал его. В мгновенье повалившись с лавки, он уснул и захрапел как старый боров на подстилке.
«Продержаться!» – сказал я про себя потрогав рукоять меча, что справа с пояса свисал, и на столе оставив горсть печатной меди, вышел из таверны в ночь. Уж ждали в гарнизоне.