Не могу остановиться, не желаю просто.
Платье давно отброшено в сторону, ее грудь мерно поднимается и опускается. С ума сводит. Смотрю, как будто впервые увидел. Красивая, правильной округлой формы, идеальная просто. И большая, особенно учитывая хрупкую фигурку. Смотрел бы вечно.
Девчонка спит. Мирно и спокойно. А я хочу разбудить. Но не сейчас. Чуть попозже.
Пока потрогаю, поглажу. Ничего же страшного, если поглажу?
Сука, в медицине есть определение секс-отклонению, когда хочется трахать спящего человека.
Так что то, что я сейчас делаю, не нормально.
Думаете, меня. Это тормозит? Да нихрена!
Одним отклонением больше, одним меньше… Да похер вообще!
Провожу ладонями по коже вниз, останавливаясь у кромки трусиков… Большими пальцами под резинку. И вниз. Тихо. Аккуратно. Неожиданно нежно. Сейчас я, как вор предельно осторожен, одно лишнее движение и… И ничего не произойдет,. Но хочется медленно, ласково.
Наверно, я в этот момент на маньяка похож… Взгляда не оторвать от гладкой кожи… Мысль о сумасшествии приходит, стучится о пустые стенки черепа, И сваливает, оставляя после себя пьяную пустоту.
Я остаюсь наедине со своим безумием и голодом.
Наклоняюсь, нюхаю ее, как зверюга дикий, монстр… Сука.
Нельзя быть такой! Нельзя так пахнуть! Нельзя так выглядеть!
В природе таких не должно быть! Потому что отбор, блять, естественный во всей красе срабатывает!
Она же беззащитная! И провоцирует, чтоб сожрать. Без остатка. Себе забрать, не выпускать из рук ни при каких условиях!
Накрываю гладкий лобок пальцами и мягко ниже… Охреневая от нежности кожи, от податливости. Мои пальцы кажутся грубыми когтями хищника, как только не царапают ее?
Я хочу туда же, за пальцами. Только теперь губами. Попробовать на вкус ее наконец-то.
А если хочу, кто мне помешает?
Нагибаюсь, прикасаюсь… И все! Больше ничего не помню, не соображаю, скольжу губами, сходя с ума от ощущений, небывалых, новых для меня! Неосознанно сильнее стискиваю ладонями тонкие бедра, раздвигая, давая себе возможность скользнуть пониже еще… Туда, в самую сладкую мякоть.
И тут она начинает дрожать, сначала мелко, а потом все сильнее, стонать, так жалобно, так тихо и безнадежно.
Словно понимает. что в ловушке, что не выберется теперь из лап зверя.
Я поднимаю голову, силой удерживая ее за бедра.
И рывком подтягиваюсь выше, опираюсь на ладонь прямо напротив лица Лисенка.
Она спит. В этом никаких сомнений. Спит и видит сон.
Судя по отчаянно бегающим под кожей век зрачкам, кошмар.
Ты права, Лисенок, ты в кошмаре сейчас.
Хочу ее успокоить, кладу ладонь на щеку, наклоняюсь опять поцеловать, аккуратно, чтоб притихла… Или проснулась уже, наконец.