Но Лисенок настолько была впечатлена моим предложением, что просто впала в неконтролируемую истерику.
Ею не контролируемую. А мною вполне. Подождать, понаблюдать, проанализировать.
И сделать так, как нужно мне. Вывести. Это все в плюс.
Но я не смог. Просто не смог ждать и слушать ее крики, смотреть в ее полные слез глаза.
Демон, она делает тебя слабым!
Задумайся, Демон!
Не задумался, догнал, уткнулся носом в пушистые волосы. И одурел.
И вот теперь, держа ее на весу, я не могу ничего толком сказать, только бред несу. И схожу с ума от ее близости. По которой, оказывается, страшно скучал все утро.
Лисенок бьется в моих руках, плачет, извивается. Старается выбраться, а я, как безумный, только сильнее сжимаю, только яростнее стараюсь ее убедить, вбить в эту рыжую голову единственно верную информацию, единственно правильный алгоритм: не Лада! Не Лада должна быть на кнопке вызова в мозгу! А я! Только я!
Это опять-таки нелогично, особенно в свете принятых ночью и этим утром решений. Я не хочу ее видеть на своей кухне, не хочу есть ее яичницу.
И в то же время делаю все, чтоб. Это происходило снова и снова. И чтоб на быстром дозвоне у нее был я.
Жуткий диссонанс разрывает мозг.
С Ириской вообще все нелогично. Неправильно. Дико. Странно. Я пугаю сам себя, я ужасно не хочу менять свою жизнь и при этом вынужден признать, что слишком поздно.
Мой мир перевернулся, устои дрогнули.
Лапочка замирает и смотрит мне в глаза своими карими заплаканными омутами, я застываю синхронно с ней.
Просто боюсь лишнее движение сделать, тревожно вглядываюсь в тонкие изящные черты лица, ища там подтверждение. Ты поняла меня, Лапа? Ты будешь делать так, как я говорю? Только так? Да?
По всем прикидкам, она должна смириться. Подчиниться. Кивнуть.
Но я оказываюсь не готов к ее дальнейшим действиям.
Потому что Лисенок в очередной раз действует нелогично.
Она меня целует.
Это настолько неожиданно, что я в первые секунды даже не понимаю, что происходит. В голове останавливается даже тот механизм, что пока еще функционировал… Просто все намертво встает.
ERROR, сука.
Черный экран.
Самое страшное для программера.
Гибель материнки.
Ее губы нежные-нежные,. Это не прикосновение даже. Это… Это печать. Это переписывание кода набело. Перезагрузка.
Лисенок останавливается, неуверенно смотрит на меня, выдыхает теплый сладкий воздух мне в губы. И пробует еще раз. Обхватывает мягко, воздушно. Невыносимо.
Меня бьет сразу в печень, в солнышко, в пах, в скрюченные пальцы рук. И в голову. Контрольным.
И дальше все происходит очень быстро.
Как только Лисенок, решив, что усмирила зверя и наигралась, пытается отстраниться, я жестко прижимаю ее к дверному полотну и впиваюсь в дрогнувшие под моим напором сладкие губы яростно и грубо. Как умею. Как могу. Как хочу.