— Это уж я сам решу, куда мне с моей невестой переезжать, цежу я расслабленно, гладя Ириску через маечку по напряженным соскам. Ух, остренькие такие, круть.
Питер долго кашляет, а потом выдает:
— А Ирина в курсе своего статуса?
— А ты думаешь, я ее тут в рабство взял? Лап, подтверди, что я тебя не силой удерживаю.
Даю трубку Ириске, она хлопает ресничками возмущенно, пытается улизнуть от разговора,. Но я кладу пальцы ей на промежность, сдавливаю, и моя невеста хнычет, прерывисто дышит.
И подчиняется. Умница какая.
— Да, Петр Григорьевич, голос ее похрипывает,. Но оно и понятно: пальцы-то я не убираю. Все хорошо. Да… Я дала согласие… Да. Нет, с Ладой я потом поговорю… Спасибо, до свидания. Аххх!!!
Хорошо, что я трубку уже у нее забрал, а то бы Питер тоже насладился. А. Это только мое, нехрен кому-то еще слушать, как моя невеста от удовольствия стонет.
— Ну чего, убедился? я начинаю грубее и ритмичней вдавливать ткань шортиков в промежность, с кайфом отмечая, как влажно становится под пальцами.
Ириска тихо и глубоко дышит, слабыми руками цепляется за мое запястье, пытаясь притормозить, остановить,. Но я, естественно, не собираюсь подчиняться.
— Все нормально, Питер, успокаиваю я друга, Кирсан тебе наговорил хрени всякой, а у меня все под контролем. Я не дурак и в драку мамонтов не полезу. Пусть сами топчутся. А я в стороне постою.
— Ну вот и хорошо, Игорех… Не делай глупостей, я прошу тебя. Я охерел, когда услышал.
— Дели на два то, что тебе Кирсан несет, советую я.
— Игорех, не учи меня работать с информацией и моим персоналом. Я знаю, что происходит и я знаю тебя, идиота бешеного. Не отсвечивай, чтоб вас не нашли.
— Не переживай, Питер. Разберусь. Целуй Ладу и мелкоту, Богдану скажи, как вернетесь, буду его муай-тай учить.
— Он ждет, смеется Питер, и прям по тону чувствуется, что отлегло у него. Вот и хорошо.
— Кирсану привет!
— Передам от тебя воздушный поцелуй… ворчит Питер и отключается.
Я тут же бросаю трубку на стол и полностью сосредотачиваю свое внимание на вздрагивающей в моих руках Ириске.
— Лап, давай, снимай шортики свои.
— Ах, милый,. Но печенье… И борщ… Она возражает,. Но шортики снимает очень быстро, не задумываясь даже. Моя развратная девочка.
— Успеем… удерживаю ее, разворачиваю к себе лицом, оттягиваю вниз спортивки, высвобождая уже давно готовый член.
Смотрю, как она, мило краснея и прикусив губу, сама направляет его в себя, медленно и туго скользит вниз и не может сдержать томного стона.
Терплю, переживая этот момент во всей его полноте.
Узкая, мокрая совершенно, горячая моя девочка… Как же мне повезло с тобой.