— Летка, — зашептала подруга, когда парень оставил нас одних в зале, — не будь дурой, такая хата и за такие деньги. Соглашайся, слышишь?!
— Да у меня как-то и выбора особо нет. — Я провела пальцем по внушительной чешской стенке. Огляделась вокруг. Обстановка была не помпезной, но вполне приличной. Месячная плата была слишком низкой для такого района. Это и напрягало. Словно, был в этом какой-то подвох.
— Ну что? — В комнату заглянул Валерий, вопросительно приподняв брови.
— Всё хорошо, мы согласны, — протараторила Ирка, не дав вставить и слова.
— Отлично, — молодой человек потер руки. — За три месяца вперед. Как и договаривались.
Подруга кивнула. Быстро выудила из рюкзака конверт и протянула хозяину квартиры, отрезав мне все пути отступления. Он бегло их пересчитал. Удовлетворённо улыбнулся. Оставил две пары ключей и, пожелав веселого новоселия, покинул дом.
— Ну, дорогая, с тебя банкет, — констатировала Ирка, плюхнувшись на диван.
— Вещи сначала перевезти надо, а потом уже банкет.
— Ой, у вас веще-е-ей, — протянула насмешливо, — кот наплакал.
— И тем не менее.
— Ну ладно, уговорила. Поехали за вашими пожитками. Так уж и быть, такси я оплачу.
Я неуверенно взглянула на Ирку, которая у меня дома была всего лишь раз. Когда там никого не было.
— Давай-давай, — подбодрила она, решительно вскочив на ноги. Мне осталось лишь удручённо вздохнуть и выбросить на время все дурные мысли.______________________________________Дома пьяный дебош так и не закончился. Со вчерашнего дня изменилось не много, только появились новые собутыльники.
— Пришла, — безразлично встретила мать, пьяно щурясь на Ирку.
Обогнув её по дуге, прошла обутой в комнату. Сумки предусмотрительная Ирка купила в ближайшем киоске, чтобы не тратить время на поиски оных в нашей квартире.
Раскрыв шкаф, мы принялись в четыре руки беспорядочно набивать баулы, скидывая в них всё подряд.
— Куда намылилась?
— В командировку, — буркнула я, даже не удостоив мать взглядом.
— А Манины вещи накой? — сощурилась она.
— Со мной поедет.
— А ну положила на место! Я её никуда не пущу.
— А тебя никто и не спрашивает.
В некогда волевой женщине, какой была моя мать, не осталось ничего, что выдавало бы в ней жену отставного командира. Пустая оболочка с извечным похмельным синдромом, не вызывающая во мне абсолютно никакого уважения и желания общаться с ней, как с человеком.
— Женщина, — вступила Ирка, — вот чего Вам нужно? Денег? Хотите денег?
— Пигалица! Ты за кого меня принимаешь? Я собственного ребенка за деньги?..
— Сколько Вам? Пять? Шесть? — подруга полезла за кошельком, на миг оставив баулы в покое.