— Ш-ш-ш… — одернул ее Макс.
Но она и сама больше не могла произнести ни звука. А вот Агаев начал говорить.
— Андрей, разве твой отец мечтал, чтобы ты стоял вот так сейчас?
— Мой папа вообще не собирался продавать ценности! Аглая его уговорила! Она сразу задумала украсть их!
Руслан еще раз шагнул.
— Твой отец хотел спасти твою маму, он был готов на все. Он любил свою женщину. А я люблю свою, и тебе со мной не справиться.
Софья не знала, у кого в комнате больше всего расширились глаза. Но все кроме Агаева точно были удивлены. Он еще немного приблизился к Андрею. Того трясло.
Ей же хотелось кричать, чтобы Руслан не подставлялся! А еще выбежать и закрыть его собой. Но ее крепко держал Макс. Да и остатками разума Соня понимала, что может спровоцировать Лисицына, и последствия могут быть трагичными для всех.
От бессилия она прикрыла веки.
…Летний день, смех доносится с дальней детской площадки. Она не в своем дворе — здесь всё чище и выглядит как в кино. Колонны, гладкие каменные ступеньки у входа. Какая-то скульптура в струящемся платье. Ей хочется скорее домой к своим игрушкам или к подружке Кате.
— Зачем ты привела ее?
— Не с кем оставить. Они разводятся, сын не бывает дома. Сноха на работе.
— Ох, бедная малышка… Тимур! Присмотри за маленькой, пока мы сходим на рынок.
— Рынок?!
— Ты что дура, не могу же я ему прямо сказать. Ему седьмой год, он умненький. За Соней посмотрит.
Она вспоминает темный, не очень довольный взгляд высокого мальчика. И как бабушка отводит ее в сторону. Теплые руки надевают ей что-то на шею.
— Не потеряй медальон…
Соня вернулась в реальность. Ей что-то привиделось от страха или… вспоминалось? Неважно, ведь на Руслана все еще наведен пистолет.
Агаев понимал только одно — он защитит ее, чего бы ему это не стоило. Их судьбы повязаны прошлым, а в настоящем… Он просто чувствует, что нашел свое.
Рукой он инстинктивно потер круглый медальон. Когда-то он и его нашел на улице у бабушкиного подъезда. У мальчика не было привычки подбирать чужое. Но эту вещь он почему-то поднял и больше не расставался с ней.
Он убрал ладонь и услышал мерзкий смех напротив.
— Твоя женщина? Да она в секунду убежит к тому, кто пообещает ей деньги и славу. Мне даже придумывать ничего особо не пришлось. Повелась сразу!
— Заткнись!
Соне просто очень нужна была работа. Он знал.
— Ты тоже повелся на нее, Агаев, — в него вперился взгляд полупрозрачных глаз. Лисицын глядел с насмешкой.
— Убери пистолет.
Тоном Руслана можно было придавить мерзавца до мокрого места. И у того даже дернулись губы, с них сошла улыбка.