Глава 3. Беда не приходит одна
Больше всего на свете мне хотелось забыть о том, что случилось, только никак не получалось. Я все время ждал, что искры вернутся, и казалось, что кончики пальцев постоянно жгло. Приказывал себе не думать, но мысли снова и снова напоминали, что моя жизнь изменилась безвозвратно. Однако, искры больше не возвращались. Постепенно тревога уснула, и жизнь пошла своим чередом.
Наступила середина лета. Дни стали такими длинными, что, казалось, ночи и вовсе исчезли. А, может, дело было в том, что кипела работа в поле и во дворе? Мы с братом и отцом уходили ранним утром, пока мама оставалась с девочками хлопотать по хозяйству, и возвращались поздно вечером. Сил оставалось только на то, чтобы поужинать. После этого я падал на лавку и засыпал, едва голова касалась подушки. Может, действительно искры были случайностью? И больше не вернутся? Спрашивал себя об этом снова и снова, но ответа все равно не было.
Беда, как это всегда и бывает, грянула неожиданно. В тот день с утра заладил дождь, поэтому мы остались дома. Конечно, и здесь хватало дел, но мама решила, что нам стоит отдохнуть, и после обеда я только и делал, что таращился то в окно на мутные капли, то в стену, на которой играли неясные отсветы и блики. Пахло грозой. Этот запах проникал сквозь приоткрытую дверь и наполнял все пространство.
Тим тоже маялся бездельем. Поэтому, когда стук капель стал реже, он заметил это первым.
— Зар, гляди, дождь заканчивается! — Он радостно метнулся к окну. — Наконец-то! Чем займемся вечером? Может, к озеру?
— Не хочется, — потянулся я.
— Как скажешь. Тогда пойдем к рыжему Мику? У него собака привела щенят.
— Хорошо, к Мику можно, — на правах старшего смилостивился я. Мне и самому хотелось взглянуть, потому что собака у Мика была, что надо. Большая, черная, как порождение Мирея, ушастая, лобастая. Загляденье!
Тим радостно заметался по общей комнате, и, как только упала последняя капля, потащил меня на улицу.
— К ужину чтобы были! — донесся голос мамы.
— Хорошо, — эхом откликнулись мы и поспешили прочь.
Мик как знал, что мы придем. Уже деловито выхаживал вдоль забора, вглядываясь, кто из мальчишек первым прибежит глазеть на пополнение.
— Привет, Мик! — первым подлетел к нему Тим. — Ну, где они?
— За мной, — прищурился тот. — Только в сарай не входить, Панка злится.
Панкой звали, конечно, собаку. Мы заверили, что не потревожим животное, и сквозь крохотную щелку заглянули внутрь. Черная Панка лежала на сене, а рядом с ней копошились три таких же черных комочка. Красота!