И вскоре вопрос был решен теми, кто имел на это право – майором Чаллоу (старшим констеблем графства), проживавшим в Сидбери, и сэром Фрэнком Гиффордом, семья которого несколько столетий проживала в Копплсуик-Холле. А для них вопрос решил старый генерал Торрингтон, принадлежавший к тому же лондонскому клубу, что и эти двое. Генерал знал обо всех, кого только можно было знать, и когда у него спросили, он сказал:
– Нейланд? Феликс Нейланд? О, да. С ним все в порядке. Он из вустерских. Когда-то я знал его дядю, тот служил в одном из кабинетов Гладстона[1] – кажется, в министерстве иностранных дел. Феликс Нейланд какое-то время был на дипломатической службе, а затем по собственному желанию переехал за границу – увлекся там исследованиями, полагаю, хотя я не знаю, чем именно он там занимался. Его сестра – очаровательная женщина, она была помолвлена с молодым Литтлдином, бедняга умер в конце девяностых во время несчастного случая в Альпах. Она так и не вышла замуж. Говорите, она живет с ним в Копплсуике? Конечно, непременно нанесите им визит.
– Что он за человек? – спросил майор Чаллоу.
– Я видел его только раз, тогда он был слишком юн. Сейчас ему около пятидесяти. Несколько суховат, насколько я помню, но умен, немного спортсмен, учился в Оксфорде, но, как я уже говорил, какое-то время он прожил за границей. Его сестра жила в Истбурне, и я часто видел ее там. У них есть деньги, но, думаю, их вовсе не горы – Феликс Нейланд был младшим сыном.
Итак, майор Чаллоу и сэр Фрэнк Гиффорд со своими женами нанесли визит Феликсу Нейланду и его сестре, став первопроходцами в нарастающем потоке посетителей, визитки которых собирались в солидную стопку на серебряном подносе в холле «Радостного сада», после чего их обладатели приглашались на чай или на ужин.
Позднее, в разгар лета, в «Радостном саду» состоялся прием, и по всей округе были разосланы пригласительные открытки. Они вызвали легкий трепет, так как в них упоминались «Зеленый албанский оркестр и западные певцы a cappella». Эти открытки были разосланы за три недели до события, и все приглашенные выставили их на свои каминные полки – для напоминания.
«Радостный сад» находился у холмов, обрамлявших Копплсуик, и был довольно далеко от главной дороги – к нему вела узкая улочка длиной около двухсот ярдов, круто изгибавшаяся перед самым фасадом дома. Сам дом был не очень большим и стоял на довольно большом участке. Позади дома были заросли леса, но у самого дома было открытое пространство.
Изгиб подъездной аллеи подходил к парадному входу в «Радостный сад», полдюжины ступенек вели к передней двери, а по обе стороны от ступенек была массивная терраса, на которую выходили французские окна. Сразу за домом была большая лужайка, на которой были расставлены чайные столики и стулья. В одном углу полянки стоял небольшой шатер, из которого выносили чай и прочие напитки с закусками, а в другом углу – пианино и стойка для нот.