– Ясно, – заметил Вестерхэм. – Вопрос отложен для его защиты?
Испанец сначала ничего не понял, и Вестерхэм, преодолевая трудности языкового барьера, принялся объяснять, что когда обвиняемый в тяжком преступлении предстает перед магистратом, предполагается, что его в любом случае будут судить в вышестоящем суде, и линия защиты зачастую заключается в том, чтобы молчать, пока адвокаты готовятся к разбирательству в суде. Валдиз пожал плечами и развел руками:
– Мануэль Гарсиа совсем не должен оказаться под судом. Я уверен, что он не виновен.
– Я тоже так считаю, – ответил Вестерхэм, – но по закону так положено.
Затем Валдиз собрался уходить. Он вежливо попрощался, склонившись над рукой мисс Нейланд. Но затем он выразил желание посмотреть на место преступления.
– Можно? – спросил он. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Я помню сад, я ведь уже был в нем. Я пойду посмотреть.
– Я пойду с вами, – предложил Вестерхэм. – Все равно, мне пора возвращаться к себе.
И он также попрощался с мисс Нейланд.
Двое мужчин вышли из дома, пересекли лужайку и прошли через поле по тропинке, ведущей к прудам. Дойдя до пруда Дианы, Вестерхэм пояснил испанцу, как получилось, что они с майором Чаллоу нашли тело в воде. Заинтересованный и взволнованный, Валдиз говорил на смеси испанского и ломанного английского, и Вестерхэм кое-как понимал его.
– Я понимать, – заявил Валдиз. – Это было так. Мануэль Гарсиа пройти по тропинке, а сеньор Нейланд последовать за ним и еще заговорить с ним. Они вместе пойти через лес – туда – а потом сеньор Нейланд возвращаться один – в зеленом костюме. И вот тут он был убит – ах, ужасно!
– Один из вопросов, которые озадачивают меня: что Нейланд делал за тем деревом? – вставил Вестерхэм, указав на дальний берег верхнего пруда.
– Э? Я не понимать.
– Мы нашли его следы на земле за тем деревом, – пояснил Вестерхэм. – Поскольку шел дождь, следы не могли быть старыми. И там еще лежал кусок папиросной бумаги – вашей, испанской, непроклеенной. Выглядело так, словно он и Гарсиа стояли там вместе, но на дознании Гарсиа сказал, что это не так. Ничего доказать было невозможно, ведь Гарсиа носил туфли с каучуковой подошвой.
Но бдительный испанец не придал значения этой подробности.
– Вы найти папиросную бумагу? – спросил он.
– Да. И вряд ли она принадлежала Нейланду, ведь он не курил папирос.
– А Мануэль Гарсиа вообще не курит, – заявил Валдиз. – У него больная горло. Он не может курить.
– Правда?
– Конечно, – кивнул испанец. – Я знаю это.
– Странно. Кто бы это мог быть?
– Может, убийца?
– Да, но… – протянул Вестерхэм. – В этом случае он бы знал, что это – Нейланд, а мы полагаем, что, убивая Нейланда, он думал, будто это Гарсиа, не так ли?