Испытав на себе каленое железо, огонь, кислоту, кипяток, Гласшарт только сильнее зажмуривал глаза и каждый раз считал до ста через один. Один, Три, пять… пытки продолжались вечность. Если он забывал считать, палач без промедления вырывал или выбивал зуб. Ногти на руках и ногах так и не выросли за два месяца, палач первым дело вырвал с корнем их. Потом ради острастки прижигал раны каленым железом. Когда ему наскучивали детские пытки, он принимался мучать эльфа посерьезнее, разрезал кожу на спине и засыпал ее солью и жгучим перцем из ГроальГраада. Как только болевой шок проходил, он обливал водой и все повторялось. Плети, палки, нагайки с хрустом ломали ребра и рвали кожу на спине и груди эльфа.
Периодически, как только раны затягивались, палач брал кислоту и выливал ее на ладони, наблюдая за тем, как кожа вздувается волдырями и шипит. Однажды он не углядел, и на левой ладони образовалась дырка, через которую было видно кость. Подобные методы пытки не одобрил бы никто из руководства, ведь из Гласшарта просто хотели выбить признание.
Временами, когда эльф засыпал, на него выливали горючее масло и поджигали. Пара секунд и тело заливалось ледяной водой. От такого шока сердце всегда могло остановиться, но не у него. Все, кто обрек Гласшарта на эти пытки удивлялись, насколько эльф стойкий к физической боли. Глава пыточной палаты инквизиции лично присутствовал на нескольких сеансах и был очень удивлен тому, что эльф не теряет сознание, особенно в тот момент, когда палач переломал ему абсолютно все фаланги на руках.
Гласшарт всегда сидел мирно. Нет, он не просил прекратить или остановиться. Он не произносил ни слова. Рассказав обо всем, он сразу же бы подписал себе смертный приговор. Сегодня эльф уже гадал, что будут делать с ним, но когда дверь открылась, он ухмыльнулся. Палач вошел волоча за собой девушку с мешком на голове. Пока он был здесь, его Жэнерлен родила ребенка. Инквизиторы нашли их и привели сюда.
– Ну что, ублюдок, раз язык никак не развязывается, то значит мы будем делать по-другому.
Жэнерлен рыдала, умоляла о пощаде и падала на колени, все крепче прижимая к груди ребенка.
Гласшарт обреченно поднял взгляд и произнес:
– Сын или дочка?
Палач не стал ждать, пока девушка откроет рот, а только саданул со всей силы кулаком ей по челюсти, так, что она упала на пол, но ребенка в руках удержала:
– Дочка. Кричит всю дорогу что Шайей назвала.
Гласшарт улыбнулся. Эта реакция вызвала смятение всех, кто был в комнате. Особенно глава пыточной палаты инквизиции Крамер Март, который лично пришел посмотреть на то, как сломается этот весьма интересный эльф, раскрыл глаза от удивления.