Мы набрали оружия и вернулись в машину. За руль села Вероника, она единственная кто знала дорогу, я сел спереди, хотел быть поближе, друзья сзади.
– Ты из полиции? – О, всегда была любопытной.
– Нет!
– Тогда откуда ты умеешь стрелять? – К допросу присоединился Мартин.
Не думаю, что сейчас это важно, да и любой её ответ, ничего не изменит для нас.
– Это не ваше дело!
Мы ехали молча до тех пор, пока не стемнело.
Конечно же, ей не хотелось останавливаться, но уставали все.
Вероника остановилась возле небольшого дома, и приказала нам остаться у машины, пока она всё проверит. Мне хотелось пойти с ней, но я держался из последних сил, чтоб не упасть.
Признаться честно, увидев её со спины, я даже покраснел.
– Сколько ты еще продержишься?
– Честно, друг мой, от силы дойти до кровати и упасть.
– Чёрт.
– Не переживай, всё будет хорошо.
Верю ли, я сам в свои слова?
Послышались выстрелы: первый, второй, третий.
Мартин собирался рвануть в дом, но я его остановил.
– Стой! Она справиться и без нас!
Я был прав, через пару минут «Ника» вернулась позвать нас. «Ника?» могу ли я её так называть?
– Теперь в доме чисто. Только мужчины, вынесите два тела на улицу.
Мой друг помог зайти в дом, забраться по лестнице на второй этаж. Он завел меня в первую попавшую комнату.
– Отдыхай.
– А тела, ты справишься сам?
– Конечно! Я же силач. – Поиграл мышцами.
Я прикрыл глаза и тут же услышал, как хлопнула дверь. И больше терпеть я не могу: я буквально грыз подушку, чтобы не было слышно, как я кричу от боли.
*Мартин вытащил тела, ему, разумеется, был неприятно, но больше неприятно находиться с ними в одном доме. В доме по разумным причинам не включали свет, а к входной двери подтолкнули диван.*
– А где это ваш друг, так ногу ушиб? – Чувствовалось раздражение.
– Ушиб? Это он так сказал?
– Да!
– Тебе он не нравится? Ты смотришь на него с презрением, с неприязнью.
– Я не могу терпеть слабых мужчин, которые легко могут заплакать, упасть на колени и умолять!
– Вот как он тебя уговорил. Кретин!
– Да, я повелась на слезы. – Отвращение.
– Ты должна знать о нем, кое-что, чтобы осуждать.
– Мартин, не думаю, что Алек хочет, чтоб его прошлое обсуждалось. – О, переживала.
– Но она говорит жестокие слова в его адрес…Раньше Алек, был очень улыбчивым, а сейчас же его улыбки больше печальные, но раньше они очаровывали всех. Да, ты можешь сказать, что у всех есть в жизни печальные события, но он страдает всю свою жизнь.
*Октавия немного заплакала*
– Рассказывай!
– Когда он был маленьким, застукал мать с любовником, рассказал отцу, в итоге: она дала ему пощечину, сказала, что ненавидь его, и его отца, и что никогда не хочет их видеть.