Валькур сделался защитником Фелисити по своей собственной воле. Он был старше ее почти на десять лет. Мсье Лафарг усыновил его, когда Фелисити исполнилось всего несколько месяцев, после того как родители Валькура умерли во время эпидемии чумы, унесшей и жизнь матери Фелисити тоже. Разница в возрасте между ними была слишком велика, но он все больше заботился о ней по мере того, как сестра становилась взрослее. Валькур всегда находился рядом, в то время как отца трудно было оторвать от книг и радикальных идей о свободе и равенстве. Валькур и Фелисити не были кровными родственниками, но узы между ними настолько окрепли, что у Валькура появилось чувство собственника, граничащее с ревностью. Фелисити утешало только то, что ее названый брат, непредсказуемый в своих поступках, никогда не обнаруживал при ней отрицательных черт своего характера.
— Валькур, — тихо проговорила она, скрестив руки на груди, — я боюсь.
— Не говори глупостей, дорогая, — в его голосе послышалось раздражение, — будь умницей и попроси принести мне чего-нибудь выпить. От этой жары у меня в горле пересохло.
Фелисити прошла в комнату и позвала молоденькую служанку Мари, которая не замедлила появиться, взволнованная и запыхавшаяся. Фелисити велела принести ореховый ликер с персиками и миндалем для себя и вино для Валькура.
— Я выпью коньяку, — поправил ее брат, смерив служанку бесцеремонным взглядом. — Пусть Дон придет сюда с веером.
Почтительно поклонившись, служанка удалилась. Фелисити тут же вернулась к волнующей ее теме.
— Валькур, у меня плохое предчувствие. Я боюсь.
Вздохнув, Валькур поднялся, подошел к сестре и коснулся ее руки сухими холодными пальцами.
— О чем ты говоришь? Не забывай, я знаю, что ты у нас смелая.
— Смелая? Ты ошибаешься.
— Разве трусиха может броситься в реку, чтобы научиться плавать, как сделала ты несколько лет назад, и скакать верхом подобно валькирии? Разве трусиха могла бы, переодевшись в бриджи и камзол, со шпагой на боку отправиться со мной в игорные притоны, словно какой-нибудь безусый щеголь, и вызвать на дуэль какого-то нахала, который оказался недостаточно вежлив?
— По-моему, это лишь сумасбродство, — резко оборвала его Фелисити, — хотя последнее было действительно испытанием для меня. И я до сих пор жалею, что ты поспешил вызвать его на дуэль и не позволил мне самой с ним рассчитаться.
— Ну, тебе, наверное, понравилось выступать в роли моего партнера по фехтованию. Только упражняться со шпагой с колпачком на конце — это одно дело, а драться на дуэли — совсем другое. Ты не принадлежишь к числу тех, кому идут шрамы на лице, девочка моя.