Почему молчал набат?
За что головы сложили,
Почти двадцать тыщ ребят?
Почему мы не спросили,
С тех, кто в этом виноват?
Сыновьями дань платили
Ложь, рождая на губах.
Что ж мы падки на наживку?
Рот заткнули. Получи!
На последнюю побывку,
В цинке сына привезли…
Поседела жёнка разом,
Я неделю водку пил,
Ну и власть нашу – заразу
Со всей дури материл.
Дед вздохнул:– плесни в стаканы,
Забывать нам их нельзя,
Они боль наша и рана,
Ну, не чокаясь, друзья.
Тёркин выпил, сыр вдогонку
Промокнул слезу у глаз.
Глухо кашлянул в сторонку
И продолжил свой рассказ.
Протрезвел тогда я махом,
С глаз сорвало пелену,
Что за зверь нас держит в страхе?
Или мы живём в плену?
Что мы строили годами?
Жизни не было, и нет,
Путь один – вперёд ногами,
Или проще – на тот свет.
Нам, героям, не зазорно?
В том кого-то обвинять
Как рабы молчим покорно,
Что ж на зеркало пенять?
Мы молчим, а власть наглеет,
У них пир, у нас чума,
Что-то нам с трибуны блеют,
И ни чести, ни ума!..
Жизнь под горку покатилась
Закусивши удила
И держава развалилась,
Вот такие, брат дела…
Завертелось теми днями,
Беспредел, разруха, Моль,
Сволочь Рыжая с друзьями
Гной, Чечня, убийцы, боль.
Вот судьба, не жизнь – обуза,
Вся Россия слёзы льёт,
Военком двухсотым грузом,
Из Чечни гробы везёт.
Вся страна покрылась мраком,
Стерх – чекистский паразит,
Русский мир поставил раком,
Украине тварь грозит!
Грабят в наглую, не в масках
Ни просвета и ни зги,
Это всё друзья присказка,
Сказка будет впереди.
Перестройка, перестройка,
Крах страны, не дать, не взять,
Вся страна одна помойка,
Как дерьмо нам расхлебать?
Начиналось всё с шахтеров,
Ельцин скопом их купил,
Я бы всех этих чумазых,
В речке Томь поутопил.
Хотя, что винить их толку,
Как детей всех провели,
Что нас дурят безумолку,
Мы и думать не могли.
Нам, баранам, в уши влили
Сказку Алых парусов,
С помпой ваучер вручили,
И раздели до трусов.
Потом Курск, Беслан, Дубровка,
Ложь из уст как мёд текла,
И ухмылка, как издёвка,
Утонула! Все дела…
Тёркин криво улыбнулся,
Рукой двинул – наливай,
Выпил, крякнул, встрепенулся,
Протянул нам каравай.
Помолчал, заулыбался,
Мне ли клясть судьбу свою?
Я с фашистом насмерть дрался,
Было время, щас спою.
Эх, родимая гармошка,
Постарела мне под стать,
С нею сядем у окошка
И мешаем девкам спать.
А на праздники бывало
Мял меха я целый день,
Шли девчата ко мне валом
Из соседних деревень.
Тёркин враз раздвинул плечи,
Как орёл расправил грудь,
Я мои с Любавой встречи?
Ночью вспомню – не уснуть.
Было трудно – песни пели
Жили дружною семьёй,
И всегда дожить хотели,
Мы до свадьбы золотой.
Хлеба вволю не едали,
Да не хлеб то был, а жмых,
Но подруг мы не меняли,