— Слава небесам! — выдохнула Твайна. — Ты все-таки догадался!
— Он все понял! — поддержала ее Мейрр, чуть ли не захлопав в ладоши от восторга. — Ты была права.
— Подождите-ка…. так вы обо всем этом знали? — оторопел я.
— Конечно! — кивнула Твайна. — Такое трудно было бы не заметить! Мы что, по-твоему, совсем дурочки, а не хозяйки гнезд?
— Но почему вы молчали? Почему, блин?!
— Я думаю, теперь об этом можно говорить открыто, — важно сказала Твайна. — Клятва не нарушена ни словом, ни делом.
— Подтверждаю, — серьезно заявила Мейрр.
— О чем вы? Какая клятва? — окончательно растерялся я.
— Мы публично клялись в свое время Квайре, что не будем доносить на нее — задумчиво сказала Твайна. — Я была ее помощницей, военной сестрой. Мейрр — ее ставленница на Интлае, Клейнн и Вейсс приносили ей вассальную присягу, когда формировалась союзная эскадра для похода на тельнор. Клятва вассала содержит три «не»: не поднимать руки на сюзерена, его ваэрия и имущество без приговора суда, не доносить чужакам о планах сюзерена и не предпринимать серьезных действий без его ведома. К этим трем «не» прилагается список исключений, но в целом так…
— Погодите, — нахмурился я. — Ерунда получается. Насколько я знаю, вы свою бывшую хозяйку терпеть не можете. Теперь я ваш сюзерен. И вы не можете предупредить меня о готовящемся заговоре? В то время как сами просите выдачи Квайры?
— Клятва госпоже — тлай не просто обычай, — задумалась Твайна. — Наверное, для людей это сложно, но у нас свои традиции… Давай я попробую объяснить: сюзерен не хозяин своих вассалов. Клятва четко различает права и обязанности всех сторон. Сюзерен может обвинить, судить и наказать вассала в установленном порядке, если докажет его вину. Но и вассалы могут обвинить, судить и наказать сюзерена, если он явным образом нарушил их интересы. Тоже по установленной процедуре. А вот выносить это дело на сторону никак нельзя, запрещено обычаем и правом. И приплетать чужие гнезда и вообще чужаков для решения вопросов между сюзереном и его вассалами тоже запрещено. Это дела гнездовые и касаются они только своих. Судить мы Квайру можем. Но донос на нее людям автоматически сделал бы нас изменщицами, наши ваэрия перестали бы нас уважать и подчиняться.
— Это я чужак? Твайна, тебя вообще изгнали из гнезда!
— Ты не чужак, — совсем по-человечески вздохнула Твайна. — У хозяек островов перед тобой еще более серьезные обязательства, чем перед Квайрой и я готова к ним присоединиться. А из гнезда меня изгнали после моего добровольного отказа принять суд Квайры — всех обязательств вассалитета это не разрывает. Сложилась вообще очень запутанная ситуация, — смутилась Твайна, по ее лицу было видно, что магичке ужасно неудобно об этом говорить. — Мы были уверены, что Квайра мертва, и все наши обязательства перед ней исчезли. Но, оказалось что это не так… однако, донести тебе на нее словом или делом мы не могли. Поверь, тут все очень запутано, в истории нашего мира было множество разных прецедентов… в данной конкретной ситуации мы имеем право сами судить Квайру. И даже напасть на корабли Урв-шера. Но не разделаться с ней с чужой помощью. Донос был бы истолкован именно так. А испытание правды на суде не дало бы возможности скрыть истину, магия бы не дала соврать. С очень плохими последствиями для нас, не говоря уже о том, что на суде все наши обвинения в адрес Квайры стали бы ничтожны, как у клятвопреступниц.