Что же до Ки-Клата, он день за днем шатался по улицам в надежде встретить Мэй-Ланги. И вот наконец ему повезло. Он увидел ее! Девушка шла по улице, за ней слуга нес корзину с покупками. Ки-Клат хотел подбежать к ней, но ноги будто приросли к земле, во рту сразу пересохло, а сердце подскочило ближе к горлу, мешая дышать. Не решившись сразу подойти, он проследовал за куртизанкой до самого ее дома. Юноша постоял невдалеке, отругал себя за малодушие и подошел к двери. Еще постоял, собрался с мыслями и нерешительно постучал. Дверь открыла миловидная служанка в вышитом кружевном фартучке и со схваченными яркой лентой волнистыми рыжими волосами. Явно полукровка, скорее всего, плод любви кигилки и Шикиэрта.
– Добрый день, молодой господин, что вам угодно? – пропела она.
Ки-Клат растерялся. Что же ему угодно? Как это объяснить служанке?
– Я… Хотел бы видеть… госпожу Мэй-Ланги… – проговорил он. Девушка лукаво и понимающе улыбнулась.
– Вам назначено, господин? – все так же приветливо спросила она.
– Нет… я… просто… – промямлил Ки-Клат.
Лукавую улыбку как ветром сдуло, и девушка решительно встала в дверном проеме.
– Госпожа никого не принимает просто так, – сказала она изменившимся голосом.
– Мне нужно всего лишь сказать ей пару слов, – попробовал убедить ее молодой человек.
– Вы можете оставить записку, я передам, молодой господин, – заявила служанка, – госпожа распорядилась никого не впускать к ней.
– Хорошо, я напишу, если вы дадите перо и бумагу, – согласился Ки-Клат.
Девушка кивнула и скрылась, заперев за собой дверь. Но через несколько минут вернулась с пером и бумагой. Ки-Клат написал записку, умоляя Мэй-Ланги впустить его или хотя бы выйти поговорить с ним.
– Я подожду ответа, – сказал он, отдавая записку служанке.
Мэй-Ланги ответила, что у нее нет времени и в ближайшем будущем вряд ли появится. Служанка ясно дала понять, что настаивать бесполезно, и закрыла перед его носом дверь. Расстроенный и сбитый с толку, Ки-Клат остался стоять на крыльце, и стоял до тех пор, пока из-за двери не выглянул Ки-Лен и не спросил, что ему непонятно в словах госпожи. Только тогда Ки-Клат хмуро побрел по улице, не замечая ничего вокруг. Мэй-Ланги смотрела на него из окна и надеялась, что больше этот сопляк не появится возле ее дома. Она знала, что не имеет никакого права обижаться на Бакара, но не могла без горечи вспоминать, как просто он толкнул ее в объятия этого мальчишки-Кигила. Бедняга был, конечно, совершенно не виноват в том, что ее любовь к Преемнику Ар-Рааров была безответной, но бессознательно Мэй-Ланги перенесла на него всю злость и обиду.