– Слушаюсь, господин! – склонил голову патрульный, сжимая губы, которые так и норовили растянуться в счастливую улыбку.
– Даю в награду три дня на обустройство, после того, как разберемся с этими двумя ублюдками. Сейчас идем в допросную, поможешь задать им правильные вопросы. Похоже, этот белобрысый урод рассказал не все.
– Слушаюсь, мой господин! – еще раз повторил Нидар, и, повинуясь жесту Преемника, последовал за ним.
– Жалко его? – спросил Преемник, когда они вошли в камеру.
Нидар посмотрел на распростертого перед ним человека, и у него засосало под ложечкой. Привязанный к станку, весь в крови и ожогах, он имел мало общего с тем, что обычно приходит на ум при слове «человек». Он был как будто в забытьи и дышал неровно, иногда вздрагивая. Посмотрев на его ноги, Нидар увидел, что на них нет пальцев, лишь черные запекшиеся корки. А запах горелого мяса, прокисшего пота и продуктов жизнедеятельности буквально сшибал с ног. Молодой патрульный подавил тошноту и покачал головой.
– Правильно, – одобрил Бакар, –по его вине чуть не погиб твой командующий и мой брат. Фу, Равтар, позови прислужника, чтоб убрался, здесь воняет хуже, чем на рыбном рынке.
Старший дознаватель виновато пожал плечами, он давно привык к запаху допросной, а прислужники частенько падали в обморок или их выворачивало наизнанку, если их приглашали до окончания допроса. Бакар махнул рукой – уборка подождет. По его знаку Равтар приблизился к заключенному с ведром и окатил его с ног до головы ледяной водой. Вскрикнув от боли и неожиданности, тот открыл глаза.
– Тихий час окончен, – объявил ему Равтар.
Арестант бешеными глазами посмотрел на него, потом заметил Преемника и стоящего рядом с ним патрульного. Лицо его еще больше исказилось.
– Господин Преемник! – завопил он, – пощадите! Я все рассказал! Все, что вы хотели знать! Скажите ему! Пусть он прекратит! Пожалуйста! Прикажите ему!
Бакар подошел поближе и с отвращением посмотрел на этого, всего несколько дней назад, крепкого здорового мужчину, превратившегося в кровавую развалину, способную лишь плакать и умолять. Он указал Равтару на его подбородок, вместо которого была запекшаяся кровяная каша.
– А где косичка?
Равтар улыбнулся так, что у Нидара по спине поползли мурашки.
– Она меня раздражала, господин. Ножниц рядом не было, вышло чуть неаккуратно.
Преемник усмехнулся.
– Мне она тоже не нравилась, теперь лучше, – он обратился к заключенному, – все, говоришь? А сотник патрульной заставы Нидар говорит, не все.
Равтар подошел к нему вплотную, показывая щипцы, которыми он откусывал фаланги пальцев.