Эти слова резанули больнее ножа. Тюрьма юго-восточного округа…
Я вдруг с кристальной ясностью осознала, что только одному существу в обоих мирах выгоден мой арест.
***
«Грег знал! Он знал! Знал!» — вертелось в голове целый день после ухода следователя.
Во-первых, эта внезапная пресс-конференция, которую, как я знала, инициировал полковник Стонд. Потом приглашение в тюрьму. И не просто какого-то журналиста, а конкретно меня! Он знал… И ничего не сообщил!
А потом стали появляться мысли гораздо хуже. Я, как могла, отгоняла их от себя, но они все упорнее лезли в голову.
Однако и усталость брала свое. Предыдущая бессонная ночь сказывалась на организме. Я дремала, когда сердце совершило уже привычный кульбит. Дернулась от этого и окончательно проснулась. А потом послышался шум в коридоре. Сквозь неплотно прикрытую дверь видела, как вскочил охранник, сидящий возле двери моей палаты. Как же, опасная преступница лежит!
— Кроме медперсонала, никому входить нельзя! — громче, чем нужно, выпалил молодой офицер.
Я уже знала, чей голос сейчас услышу.
— Лейтенант, вот мои документы, — это было сказано спокойным ледяным тоном.
— Прошу прощения, полковник Стонд, проходите, пожалуйста.
Дверь раскрылась шире, образовав полоску белого света на полу. Сначала я увидела лишь темный рогатый силуэт. Но потом Грег вошел и закрыл за собой дверь. Он был не в форме, в черной рубашке и джинсах. Неудивительно, что сперва его не хотели пускать.
— Ани! — подлетел ко мне, бледный и обеспокоенный, насколько я могла судить в полутьме палаты. — Я выехал, как только узнал обо всем! Как ты?
Он взял меня за руку, но я резко ее отдернула, как от огня.
— Маленькая, ты чего?.. — он смотрел потерянно.
Я сжала зубы и губы, чтобы не расплакаться. Потому что больше всего на свете сейчас хотелось броситься ему на шею и разреветься. Позволить себе выплакаться, а ему — решить все мои проблемы. Или хотя бы попытаться. Но нельзя. Он не так прост, как кажется. И, возможно, вовсе не на моей стороне.
Решила начать с очевидного:
— Ты все знал.
Произнесла это тихо и сухо. Сказала и поняла, что все-таки не могу сдержать слез. Глухая обида заполнила душу. Две теплые капли сорвались с ресниц и медленно поползли вниз.
— Знал о чем?
— Брось, Грег. Ты знал о моем сердце. Вернее, о сердце твоей покойной жены!
До скрипа зубов стискивала челюсти, но все равно не могла остановить рвущиеся наружу слезы. Они текли совершенно беззвучно. Слишком сильно он задел меня этим.
— Знал, — еле слышно подтвердил полковник, не отводя от меня взгляд.
Если подтвердилась эта моя догадка, то наверняка подтвердится и вторая.