– Не издевайтесь над тем, чего не понимаете! – скривился двойник-Балиани – Гонта думал, что если он получит аппарат и меня как двойника, я легко отдам ему фирму! Но аппарата у него не было, а внушение Виты на меня не действовало. Тогда он, как настоящий рейдер, лишил меня свободы в старом каутильском модуле! Абсолютно незаконно!
– А раздвоение треста «Энергосектор» и покупка награбленного регдондита, по-вашему, торжество законности? – поинтересовался Подгорецкий.
– В документах все оформлено вполне корректно с юридической точки зрения. – величественно сообщил Балиани. – Моя ментальная самостоятельность – дело случая. А отношения с администрацией «Энергосектора» – дело моей совести!
– Или ее отсутствия, – вставил доктор Григорьев.
– Ну, вообще! – подвел итог Патрик.
На этом все и закончилось. Калюшенко продиктовал в микрокомп заключительные фразы и выключил запись. Двойник-Балиани печально отправился в каюту своего оригинала. Гопал молча ушел в дальнюю пустую каюту под присмотром Патрика. Радхавана смотрел ему вслед брезгливо и печально.
Кевиан, похлопывая ластами, подошел ко мне.
– Честь имею выразить тебе глубочайшую благодарность за спасение высокородного чикальтинана и длинношерстного Сигемона, почтеннейший командир Антон, да пройдут твои дни в тихой заводи! – торжественно объявил он. – Честь зовет! А твоя честь и ценность твоей работы, благодаря которой поставлены на свои места все явления жизни Виты, не подлежит сомнениям!
И он ушел в свою каюту. Ну, хоть долонан спасибо мне сказал. А что люди? Доктор Григорьев, откинувшись в кресле, крутил над микрокомпом какой-то мираж, отец закрыл глаза и уже начал похрапывать, сидя в кресле. Я тоже устал до предела, но не мог собраться с мыслями. Все явления жизни Виты поставлены на свои места… Хорошо сказано. А моей собственной жизни? Кто я такой на самом деле? Неудачник, командир энергостанции, гладенец, необычное создание природы? Расследование Галактического Арбитража и мое собственное пришло к концу благодаря тому, что я стал этим самым созданием, то есть двойником. Двойником я стал, потому что стал командиром энергостанции. А командиром – только потому, что Гонта и Балиани считали меня тем же неудачником, которым я был в школьные годы. Звезды великие, кто же меня теперь примет всерьез? А может, и не надо все время оглядываться на то, кто меня за кого примет? Хватит доказывать окружающим, что я достойный человек! Или двойник. Пусть говорят и думают, что хотят!
– Гудок, ты что? Почему ты такой мрачный? Все же кончилось! – Славка осторожно взяла меня за руку. Подгорецкий внимательно смотрел на меня, будто изучал. Опять он мои мысли слушает, сейчас шуточки отпускать будет! Самому-то ему все равно, кто и что о нем думает! Но может, так и надо?