-Катя... - изумленно произнесла тетя Наташа. - Катя, да как же... дочка...
Я хотя и дрогнула, но отвечать бывшей подружке не стала. Просто подставила чашу с водой, чтобы кровь с пореза на пальце капнула в чашу.
Зашептала слова ритуала - не укороченную его часть, что мне написал Виктор, а полный стих...Всё, что меня заставила выучить бабушка Василиса.
Поляну медленно окутывал туман, приоткрывая грань, чтобы ушедшие услышали призыв... Сегодня звали только один род - и они пришли, показавшись со стороны, где стоял Катькин отец.
Замолчав в нужном месте, я выразительно посмотрела на дядю Толю.
-Я изгоняю мою дочь из рода, обрываю её связь с предками навсегда. И подойдя ко мне, оборотень, взяв ритуальную чашу, тут же вылил её на Катю.
-Вне рода. - произнес он дрогнувшим голосом.
-Вне рода, вне рода, вне рода..., - зашептали призраки, признавая право отца на подобное наказание... - Не наша...
-Да будет так, - произнесла я, заканчивая ритуал. И в тот же момент все призраки исчезли.
-Они теперь не слышат её кровь, - объяснил, правильно поняв моё удивление. Виктор. - Поэтому их здесь больше ничего не держит.
Виктор кивнул охраннику.
-Увести. Наказание будет на рассвете.
-Надеюсь, ты, лапочка, выберешь правильное наказание. - хохотнул «тень», по звериному лизнув подружку в шею. - Такая красивая девочка...
Тетя Наташа снова заплакала, прося мужа что - нибудь сделать, но дядя Толя... окинув Катю равнодушным ровным взглядом, велел жене идти к машине.
-Прости, Настя, - возвращая чашу, произнес дядя Толя. - Не знаю, когда мы её проморгали...Ты же видела - она не раскаивается. Если Альфа дал добро - может, на самом деле, стоило её казнить?
-Отец! - закричала Катя, впервые за всё время ритуала проявив человеческие эмоции. - Как ты можешь такое говорить?
-Как ты могла пойти на такое. - рыкнул дядя Толя. - Не будет Луны, не будет и АльсЬы... и мы все передохнем в скором времени. Ты когда на предательство решалась, о семье думала?
- 1-1
Я шла по траве в сторону дома, навсегда прощаясь со своей подругой. Злости во мне уже не было - всю злость, всё раздражение я оставила в бассейне, когда несколько часов наворачивала от бортика к бортику. Злости не было... лишь беспросветная тоска и чувство одиночества.
Отдав Петру Ивановичу чашу, я попрощалась с ним и Виктором до утра, пожелав оборотням спокойной ночи.
-Стейси, - окликнул Виктор, когда я была уже на лестнице. Обернувшись, я посмотрела на канадца.
-Завтра утром мне понадобится твоя помощь.
Меня как будто ударили в солнечное сплетение.
-Еще раз? - простонала я, безуспешно «удержать лицо».